Полная версия статьи "Идеи мыслителей-евразийцев сквозь призму наследия Рерихов" (Философия и культура, 2021, № 10 (109), сc. 56–78)

Е.В. ТУРЛЕЙ*

* ТУРЛЕЙ Егор Владимирович – кандидат физико-математических наук, ученый секретарь Научного совета Межрегиональной общественной организации содействия сохранению, изучению и популяризации культурного наследия “Национальный рериховский комитет”.

В статье сопоставляются представления классиков евразийства и их современников, в первую очередь Н.К., Е.И. и Ю.Н. Рерихов, об особом срединном мире, который формирует собой и вокруг себя Россия. Показано, что понятие о взаимосвязи биогеосистем и населяющих их народов и цивилизаций, определяемое евразийским термином “месторазвитие”, было знакомо также по более ранним натурфилософским концепциям. В эпоху развития идей ноосферизма оно получило естественнонаучное обоснование и новое прочтение не только в оригинальной теории этногенеза Л.Н. Гумилева, но и в представлениях русского космизма, с которым можно соотнести научно-философское и литературно-художественное наследие Рерихов. Их холистические воззрения позволили придать развиваемой ими исторической науке еще более синтетичный характер, чем это мыслилось в исследованиях геософии евразийцами. При этом Ю.Н. Рерихом особенно выделена геопсихология как исследовательский инструмент межцивилизационного диалога. В качестве одних из наиболее ярких эпизодов реализации Рерихами евразийского видения представлены их Центрально-Азиатская экспедиция и миротворческая деятельность, связанная в т.ч. с объединением народов Евразии на базисе широкого сотрудничества. Помимо необходимости международной кооперации в культурно-философском наследии Рерихов, включающем Учение Живой Этики, получает свое онтологическое обоснование также невозможность эволюции человечества в отрыве от планеты и Космоса. Подобное глубокое рассмотрение судеб Евразии Рерихами, связанное с цивилизационными устоями на средокрестии “Россия – Монголия – Китай – Индия” и ведущей ролью Сибири в будущем, позволяет восполнить пробелы в построениях классиков евразийства и задействовать в более полной мере социокультурный потенциал Евразии.

Ключевые слова: евразийство, Рерихи, Живая Этика, социоестественная история, глобализация, экология, холизм.

Автор благодарит проф., д.ф.н. И.А. Герасимову (Институт философии РАН) за ценные комментарии, высказанные в ходе обсуждения данной статьи.

 

Геополитическое пространство Евразии и целостность культуры и государственности России

Обострившуюся политическую и экономическую напряженность между Россией и Западом порой связывают с отличиями в культурном коде. При этом расхождения между цивилизациями фиксируются как на уровне общественных ожиданий и поиска автохтонных идей (конфессиональных, секулярных и другого толка), так и в тенденциях отечественных гуманитарных исследований [Шевченко 2019; Меликов, Гезалов 2019; Жульков 2019; Торкунов 2018]. Нередко в ведущихся дискуссиях о цивилизационной идентичности аппелируют к различиям в испытанных способах хозяйствования: после неудач плановой экономики Россия стала встраиваться в преобладающую в мире модель неумеренного потребления и перепроизводства. Известно деструктивное воздействие такой модели на сознание, приводящее к массовому отупению, апатии, потере физической, эмоциональной и духовной чувствительности, что напрямую сказывается на эстетическом и моральном облике человека. Низкие стандарты массовой культуры, не сравнимые с патетикой общественного воспитания среднесоветской эпохи, хоть и не лишенной известных перекосов, вызывают все большее отторжение в сознании исследователей – таким стандартам противопоставляются экофилософские рассуждения и экорациональность в рамках евразийской модели целостности культуры и государственности России [Баркова 2019]. При этом издержки современной глобальной цивилизации, возникшие на разломах западного постмодернизма, никак не нивелируют традиционно уважаемые в России накопления высокой культуры, философии Запада, и Европы в частности. Однако европоцентристский дискурс снизил свою актуальность в масштабе планетарного целого и новых векторов эволюции, поскольку осевой исторический процесс никак не может быть завязан только на европейскую историю и даже неоспоримые шедевры европейской культуры не могут быть исключительной вершиной мировой культуры только лишь по определению.

Идеология евразийства, в некой своей квинтэссенции, может с пользой для взаимоотношений с иными культурами и нациями способствовать прохождению Россией между Сциллой и Харибдой актуализировавшейся национальной самоидентификации – радикальным национализмом, сдобренным ксенофобией, и безудержным космополитизмом в текущей огранке глобализации. И в наследии выдающейся семьи наших соотечественников Рерихов, и в трудах классиков евразийства история Востока и России как его важной составной части предстают не менее важными, чем история Европы и западного мира [Хренов 2014]. Картина осознания культурной полицентричности мира также дополняется ситуативно усилившимся после 2014 г. восточным вектором российских экономико-политических намерений.

Связь мировоззрения старших Рерихов – Николая Константиновича и Елены Ивановны – с Серебряным веком, на который пришлось начало их творческой зрелости, в том числе в отношении русского космизма и метафизики всеединства, неплохо изучена [Башкова 2013; Трофимова 2015; Трофимова 2019]. Однако в творческом наследии Рерихов прослеживается и генетическая связь с евразийством, которое в среде эмигрировавшей интеллигенции через свое восточничество стало своеобразным геополитическим палимпсестом, напластованием по отношению к скифству [Хренов 2013, Зарифуллин 2014] – по большей части, литературному течению, явившемуся плотью от плоти Серебряного века. Конечно, евразийские веяния прослеживались и раньше – на уровне славянофильства и почвенничества. Востоковед-энциклопедист Ю.Н. Рерих, например, в связи с посещением переяславского Спасо-Преображенского собора и вовсе сказал: “Вот здесь крестили первого евразийца”, – подразумевая Александра Невского [Зелинский 2003]. По мнению историка Л.Н. Гумилева, положительная комплиментарность, или, в некотором упрощении, подсознательная (что важно) взаимная симпатия[1], русского и монголо-татарского этносов вообще явились поводом для дружбы князя с сыном хана Батыя. Свидетельством тому он называл тот факт, что “политическая зависимость Руси от Сарая не помешала открыть в столице Золотой Орды еще в 1260 г. епископскую кафедру с русским епископом, а затем принять на Русь бежавших от погромов чингизидов и простых монголов, которые, крестившись, пополняли русские войска” [Гумилев, Иванов 1992].

Россия является евразийской цивилизацией, обладающей гигантским хронотопом бытия [Тагиров 2017]. И именно синтез западной и восточной культуры породил евразийскую идеологию. На протяжении всего ее развития заметно ее подобное двуединство. В формировании гармонии в обществе духовным началам восточного миропонимания, на контрасте с преобладающим опытом европейцев в этой же области, в евразийстве придается особенное значение. Дуальность Восток – Запад в контексте евразийства объясняется не только как географические различия, но и как дихотомия земного и сакрального. Известный эксперт по глобалистике А.С. Панарин, который в послесоветское время развивал евразийские идеи в контексте России как мессии угнетенных мировым либерализмом наций, к примеру, противопоставлял Запад как поставщика инновационных технологий инструментального типа (в т.ч. социальных) Востоку, или т.н. восточной фазе будущего человечества, как производителю духовных укладов и ценностно-мотивационных инициатив [Панарин 1999]. Естественно, невозможно полагать, что Восток олицетворяет собой исключительно совершенство и грануляцию духовного вещества, в то время как Запад являет собой наш реальный, сугубо материальный несовершенный мир, наполненный вещными помыслами [Мамедова 2019]. Крупнейшие русские философы во многом использовали и продолжают с успехом использовать аппарат западной философии, в том числе метафизики, сформулированной в трудах немецких классиков. Это в явном виде сказывается и на осмыслении российской глобальной идеи.

Размышления о национальной идентичности, и в этом прослеживается общность в идеях Рерихов и евразийцев, зачастую увязываются с тем убеждением, что Россия, не являясь исключительно частью ни Запада, ни Востока, формирует в цивилизационном отношении особый срединный мир. Английская геополитическая школа в лице географа Х. Макиндера определила его когда-то как главный компонент Хартленда (“оси истории”), положив борьбу за который – Большую игру – ключевым звеном в достижении мирового доминирования [Постников 2005]. В игру на “Великой шахматной доске” Евразии далее включились США, а бывший идеолог их внешней политики З. Бжезинский поместил в постсоветское время фронтир борьбы за евразийское пространство не просто в каких-то лимитрофных по отношению к России государствах, но близко к центру Европы в конкретной стране. “… без Украины Россия перестает быть евразийской империей. Без Украины <…> она стала бы в основном азиатским имперским государством и скорее всего была бы втянута в изнуряющие конфликты с поднимающей голову Средней Азией… <…> Украина является ключевым государством постольку, поскольку затрагивается собственная будущая эволюция России” [Бжезинский 1998, с. 60, 180]. Однако, “… во время критической стадии формирования нового государства украинский народ <…> переключился <…> на противостояние любым предложениям России, направленным на большую интеграцию стран СНГ, на создание особого славянского сообщества (с Россией и Беларусью), или Евразийского союза… <…> Для Беларуси “Славянский союз” без Украины означал не что иное, как включение в состав России, что также разожгло недовольство националистов” [Бжезинский 1998, с. 137, 139]. Достигнув лишь регресса в отношении Украины, евразийская интеграция застопорилась и в направлении Беларуси.

В эпоху “новой Большой игры”, когда пространство Евразии геополитически напряжено десятком дуг нестабильности, интересы ныне доминирующего англосаксонского мира могут быть связаны с Британией в менее явном виде (например, посредством довольно часто обсуждаемого в политике последних лет “глубинного государства”). Вместе с тем, столь популярные в западном мире идеи всепроникающей и всерегулирующей конкуренции и соревнования эгоистических индивидуумов указывают на непрекращающееся видимое влияние давних установок английской политической философии на современный рыночный капитализм. Тех самых установок, что привели в итоге к абсолютизации “экономиксического” позитивизма, или “экономиксизма”[2], во всех управленческих решениях капиталистических стран [Алексеев, Алексеева 2015]. “Невидимая рука” А. Смита и гоббсовская война всех против всех не позволяют реально оценить альтруизм и кооперацию как естественные начала человеческого существа. Не случайно современный исследователь-концептуалист ноосферизма А.И. Субетто называет социал-дарвинизмом эти стороны современной западной философии и общественно-экономических наук [Субетто 2018], которые представлены, например, новым кейнсианством, либертализмом и иными вариациями монетаризма, рассуждениями о являющихся наполовину фиктивными институтах гражданского общества: ведь именно изменчивость, наследственность, отбор, т.е. дарвиновская триада, составляют их основу.

Что же может противопоставить западным концепциям Россия? После платоновских размышлений о власти идей, по-видимому, первыми, кто закрепили в политической философии идеократию (идеоправство, идеалоправство) как общественный строй на основе примата некоторых идеалов, были именно евразийцы [Савицкий 1997, с. 127–133; Трубецкой 1995; Карсавин 1993, с. 209]. Позже бескомпромиссность этой концепции Н.А. Бердяев охарактеризовал как “утопический этатизм евразийцев” [Бердяев 1993], а сам термин приобрел множество негативных коннотаций и даже смешался в западной социологии с идеологическим тоталитаризмом[3]. С появлением неоевразийских вариаций негативное отношение укрепилось в силу политических воззрений и личностных качеств представителей неоевразийства, что затрудняет многим исследователям феномена евразийства непредвзятое его изучение. Однако вера в идеалы как локомотив государственности составляла понимание исторического контекста именно нашей страны евразийцами начала XX века. В этом смысле для России, а в будущем и для всего человечества, проект духовно-экологической [Иванов, Фотиева, Шишин 1999] (для кого-то – экосоциалистической [Мантатов 2014]) цивилизации мог бы стать идеалом с евразийским основанием. При этом совсем не обязательно, чтобы государство становилось на пути движения к идеалам верховным выразителем компромиссов подобно тому, как у Л.П. Карсавина акцентированная государственность призвана компенсировать религиозно-церковную неоднородность [Карсавин 2003] и противоречивость больших просторов Евразии [Карсавин 1993, с. 214].

Можно заранее сказать, что подобная стратегия попытается реализоваться не только через утверждаемые Рерихами и в значительной степени евразийцами поиски единства в культурном многообразии, которому противостоит глобализм массового потребительства и остаточные симулякры мультикультурализма. И не только через разбавленный в данное время популизмом экоактивизм, оппонирующий представлениям модерна об окружающей среде, которые взращены на кантовских идеях природы лишь как царства необходимости. Предсказуемо вмешается также выросший из архаики фундаментализм и религиозный обскурантизм как гиперреакция на разрушительные процессы вестернизированного общества. Однако геополитическую заградительную сеть для цивилизационного устроения России, как представляется, мог бы лучше обеспечить тот синтез, который присущ евразийству.

Можно вспомнить, что известный экологической направленностью мыслитель Н.Н. Моисеев в отношении народа России отмечал, что “эффективной может оказаться наша роль "учредителей компромиссов"” [Моисеев 1995]. В мессианстве атакуемого и, несомненно, раздираемого противоречиями Pax Russica – Русского мира (имеющего многовековую историю термина, упоминаемого скорее в гуманитарном контексте, в отличие от исчезнувшего Pax Sovietica и пытающегося укрепить монополярность миропорядка Pax Americana) – компромисс трактуется как то, что лежит в основе братства народов и что было неоднократно испытано в пространстве Евразии. Как и ряд других ученых, Н.Н. Моисеев усматривал возможность сплава социализма с капитализмом при социалистическом типе распределения благ, но производстве капиталистического типа – “с одновременным ростом разного рода кооперативных организаций” [Моисеев 1990]. Он полагал, что народ сможет оценить сочетание социальной защиты и социально-обусловленного распределения ресурсов с возможностью проявления личной инициативы в духе капитализма.

Идеал человечества у крупнейшего русско-американского социолога П.А. Сорокина ассоциировался с понятием “интегрального социокультурного слоя” [Сорокин 1993], который бы сплачивал самые разные культуры. В отношении русской культуры он усматривал аналогию полноводного потока, составленного из вливающихся в него рек азиатских и европейских культур, которые “органически слиты в единое целое” [Сорокин 1994]. Именно многообразие единства и единство многообразия составляли бы суть такого конгломерата самобытных индивидуальностей. Евразиец Н.С. Трубецкой рассматривал эту же проблему с точки зрения описанного им диалектического закона дробления языков и культур в связке с единой и гармоничной радужной сетью – умопостигаемым конструктом многообразия народов [Трубецкой 1923].

Соборность русского народа нашла упрощенную реализацию в виде коллективизма и повсеместных советов республик Советского Союза. Но со второй половины XX в. в мире началось образование межгосударственных политико-экономических объединений на иных принципах интегрализма. В первую очередь, это касалось близкой цивилизационной идентичности (как в случае реализующего принцип субсидиарности и оттого недавно уменьшившегося Евросоюза, медленно расширяющегося ЕАЭС и далеких стран Латинской Америки в варианте нестабильного Меркосур и турбулентно распадающегося Унасур). Также это касалось и более цивилизационно разнородных, но все еще межсоседских альянсов вроде ШОС, АСЕАН, НАФТА, а также целиком межцивилизационных и оттого наименее институционализированных примеров интегрализма наподобие БРИКС, G7 и G20.

Существуют не зависящие от политической конъюнктуры проявления национального сознания, которые могут вступать друг с другом в противоречие и тем самым сказываться и на вопросах исторической преемственности – как в отношении государственности, так и интеграционных процессов. Так, нередко можно встретить мнение, что русскому народу, еще точнее – населению России в ее варьирующихся границах, в целом, свойственны такие положительные черты, как веротерпимость и открытость к другим народам, братские чувства и усвоение достижений иных культур, устремленность исканий в будущее [Шубарт 2016]. Однако, вызванные характерными идеалами отрицания земного мира и его неустройства во имя высшего инобытия, т.е. своего рода апофатическим мировосприятием, периодически усиливаются стремления к саморазрушению, которые были когда-то описаны Ф.М. Достоевским в отношении современной ему интеллигенции и которыми в национальной истории отмечены различные эпохи слома общественного сознания [Шубарт 2016]. Последний такой осознанный многими импульс породил время, вероятно, о котором Е.И. Рерих писала в 1951 г. как “о трудных годинах на конце последнего столетия перед 2000 годом” [Рерих 1951]. Вместе с тем, мысль Н.К. Рериха о том, что “поверх всякой России есть одна незабываемая Россия <...> поверх всяких красот есть одна красота, ведущая к познанию космоса” [Рерих 1921] дает своего рода ответ на кажущиеся пропуски в логике отечественной и мировой истории.

Центрально-Азиатская экспедиция Рерихов и исследования народов срединной Евразии как ключ к евразийским построениям

Холистические воззрения Рерихов сказывались на синтетическом характере исторической науки, которую они развивали, и методологически это тоже сближало их с евразийцами, предпринимавшими различные попытки синтеза. Помимо нахождения причин движения народных масс, а также истоков культурных формообразований, которые могли бы сближать народы, историческая дисциплина должна также систематически использовать естественнонаучные данные и теории и более активно взаимодействовать с другими гуманитарными науками, учитывать в полной мере философию истории, как это делается в интегральной философии. Именно подобный подход был положен в методологическое основание Института гималайских исследований “Урусвати”, с которым корреспондировались нобелевские лауреаты, всемирно известные деятели культуры и в котором ученые Востока и Запада вели научную работу и обменивались опытом, пока Вторая мировая война, порушившая множество гуманитарных связей, окончательно не прекратила деятельность учреждения [Беликов, Шапошникова 1977].

Начало работы Института “Урусвати” оказалось возможным в результате накопления ценных материалов, которые супруги Е.И. и Н.К. Рерихи со старшим сыном – Ю.Н. Рерихом – добыли в своей масштабной научно-исследовательской Центрально-Азиатской экспедиции [Фотиева 2016]. Ее маршрут [Голодникова 2011] пересекался и в районе Нагчу практически совпадал с тропами Центрально-Азиатских экспедиций географа Н.М. Пржевальского[4] [Энгельгардт 1891], за 40 лет до Рерихов вступившего на территорию Тибета, но не сумевшего, в отличие от них, полностью пересечь Тибетское нагорье. Рерихи были не первыми русскими путешественниками после ходившего в XV веке “за три моря” Афанасия Никитина, кто прошли путь из Индии в Россию, но первыми, кто это сделал меридионально, через Каракорум и Китай. Как это и было запланировано в целях экспедиции, Рерихи прошлись таким образом магистральными путями передвижения народов древности.

Связь и цели Центрально-Азиатской экспедиции Рерихов с возможным великим будущим Евразии – предмет специальных исследований. Появившийся в 1990–2010 гг. массив тематической литературы нередко был лишен достоверности собственно документальной либо не освещал этот этап в жизни Рерихов и их наследие в целом во всей полноте исторического контекста взаимоотношений России со странами Азии и связи Рерихов с их духовными наставниками. Эти противоречия были суммированы в ряде публикаций [Гиндилис, Фролов 2001; Будникова 2009; Самохина 2012]. Между тем, имелись поистине грандиозные планы на установление братства народов – сначала в России и Азии, далее всемирного [Шустова 2019c; Марианис 2015; Будникова 2017]. Именно в ходе экспедиции Рерихи подвергались максимальному риску для жизни при реализации этого т.н. Великого Плана, называемого ими также Планом Общего Блага. Особой опасности они подверглись, когда прибыли в Москву в 1926 г., чтобы вручить послание Махатм Востока советскому правительству [Зарницкий 1965] – признание позитивных социальных преобразований государства Советов накануне его крена к мраку сталинских репрессий. Чтобы предотвратить уход не признанной США и рядом европейских держав страны с эволюционного пути декларируемых коммунистических построений, в ходе встреч с высокими партийными деятелями, в том числе с наркомами А.В. Луначарским и Г.В. Чичериным, Н.К. Рерих предпринимал попытки убедить их, что объединение России с народами и странами Востока возможно. К тому времени в страны Азии, стремящиеся избавиться от колониального гнета, проникал образ Ленина, с которым художник, судя по некоторым свидетельствам, встречался [Рерихи… 2016] и обсуждал вопросы «применения религий к коммунизму», как защитника народных масс. Н.К. Рерих также, по всей видимости, не забыл напомнить о наличии других заинтересованных лиц, действовавших в этом же направлении в России, Монголии и Тибете – странах, которые могли бы составить костяк будущего т.н. Союза Востока, или “Штатов Азии”. При этом звучала аргументация о сходстве коммунистических идей (относительно форм собственности и механизмов осуществления социальной справедливости, отсутствия бога как отдельной всемогущей личности, всеобщей материальности сущего и пр.) с буддизмом (скорее, с буддийской философией и духом буддийского учения), которая позволила бы буддийским народам воспринять коммунизм как подходящий государственный строй [Шустова 2019c, с. 60–115]. Существуют разные оценки такого идейного сродства [Синицын 2012], однако самый известный современный буддийский авторитет – Далай-лама XIV – неспроста называет себя полумарксистом-полубуддистом и даже считает социалистическую экономику, связанную с идеями Маркса, наиболее близкой к буддизму [Dalai Lama 1996]. Также поразительно, что около 43 % площади Азии (за вычетом азиатской территории бывшего СССР) и поныне приходится на четыре социалистические страны и парасоциалистическое государство Монголию, в которых буддизм играет важную роль.

Та часть миссии Рерихов, которая касалась взаимодействия с советским правительством в 1920-х гг., не завершилась успехом – оно отвергло программу действий, связанную с буддийскими странами. Однако работа Рерихов в направлении единения многих наций (мирного, в отличие от эволюционно значимых объединений прошлого, таких как походы Александра Македонского, покорение евразийских стран Чингисханом и Тамерланом или завоевания Наполеона) и создания впервые (до наступления эры глобализации) федеративного объединения, в которое вошли бы существующие разнородные государства, продолжалась. Так, в письме Е.И. Рерих президенту Ф.Д. Рузвельту накануне подписания Пакта Рериха[5], свидетельствовавшем в т.ч. о моральном разложении и милитаризации Европы и Японии, можно найти совет, как можно этому противостоять или хотя бы сгладить последствия грядущего международного столкновения: “… Россия есть ее [Америки] равновесие, и лишь в таком построении мир станет решенной задачей. <…> Так, переустройство Востока пришло, и друзья Востока пусть будут в Америке. Предвидится союз народов Азии, и объединение племен и народов будет происходить постепенно, там будет своя Федерация стран. И Монголия, и Китай, и Калмыки составят противовес Японии, и в этом объединении народов нужна Ваша Добрая Воля, г-н Президент. Выразить свою волю Вы можете во всем многообразии, и в этом направлении можно утвердить мысли. Потому пусть начнется культурное строительство в сердце Азии.” [Рерих 2015]. Однако этот совет не был принят в должной мере.

Вышеприведенные свидетельства о миротворческой деятельности Рерихов, включавшей попытки объединения наций и народов на социокультурной основе, в первую очередь в Евразии, являются ярким отражением вклада Рерихов в продвижение евразийских идей, хотя эти идеи и были выражены лишь как регионально-специфичный вариант их общечеловеческой просветительской миссии. Однако были и много других черт их активности, роднящих их с евразийцами более непосредственно. Так, в творчестве Н.К. Рериха, на его полотнах, несмотря на ярко выраженные русские мотивы, еще до его путешествия по степям и пустыням Центральной Азии можно было заметить, что патриотизм его имеет многонациональную окраску. На протяжении всей его жизни на картинах прослеживаются и широкие евразийские просторы, и перемежающиеся идолы славян и половецкие стойбища, и гнездящиеся на утесах и вершинах холмов православные монастыри, и богатыри русского эпоса с восточными лицами (например, Святогор и Настасья Микулична). В книге “Пути Благословения” он писал так: “Вы знаете, что великая равнина России и Сибири после доисторических эпох являлась ареной для шествий всех переселяющихся народов. Изучая памятники этих переселений, вы понимаете величие этих истинно космических переселений” [Рерих 2004]. И все же для художника география всегда содержит условность: “…соделалась Евразия. Никто не объяснит, почему Астрахань, Кавказ, Крым в существе своем не Азия. Условная граница по Уралу потом расплывается в несказуемую неопределенность. Было время, когда по неведению и неразумению считалось неуместным называть себя азиатами. Но затем трудами многих просвещенных людей этот нелепый предрассудок сгладился. Прозорливый поэт уже воскликнул: “Да, азиаты мы”. Как же мы не азиаты, когда сокровищница русская, вся Сибирь неизведанная, сохраненная, занимает большую часть Азии, в чем уже никто не будет сомневаться” [Рерих 1995].

В развитие евразийских представлений внес немалый вклад не только Н.К. Рерих [Шустова 2019a], но и члены его семьи. Так, С.Н. Рерих, младший сын, состоялся не только как признанный крупный русский художник, но и индийский (портреты двух великих премьер-министров Индии в его исполнении висят в центральном зале индийского парламента), и его роль в развитии российско-индийских гуманитарных и культурных связей неоспорима. При этом дела просвещения, которым он уделял значительное внимание, оказали влияние на воспитание учащихся учебных заведений, с которыми он сотрудничал, в первую очередь в Бангалоре. Старший брат его, Ю.Н. Рерих, известен многими начинаниями и трудами в сфере тибетологии, монголоведения, индианистики, буддологии, востоковедения и лингвистики как таковой [Шустова 2010]. Немалую их часть он реализовал на посту заведующего сектором философии и истории религии Института востоковедения АН СССР, что помогло изжить последствия падения уровня индологии в советское время [Шустова 2020a; Васильков 2017] и сформировать серьезную научную базу у плеяды авторитетных представителей ориенталистики и философии. К этому созвездию выдающихся ученых принадлежат, например, историк Г.М. Бонгард-Левин, всемирно известный философ-буддолог А.М. Пятигорский, выдающийся языковед В.Н. Топоров, ставший вице-президентом Монгольской академии наук Ш. Бира и многие ученые, получившие признание в своем профессиональном кругу.

В опубликованной в 1934 г. статье, продолжение которой было как будто утеряно редактором газеты на фоне развернувшейся в реакционной среде дальневосточных белоэмигрантов клеветнической кампании против культуроохранного Пакта Рериха, Ю.Н. Рерих писал: “Суровый характер природы наложил свой отпечаток и на характер населения Средней Азии, и на ход исторических событий <...> Когда мы произносим слово Монголия, мы сейчас же вспоминаем великих монгольских завоевателей и беспримерный размах их воинского дерзания <...> Когда говорим о Тибете, перед нами встают образы великих буддийских подвижников, явивших миру небывалый пример борьбы человека с самим собой. Говоря о Туркестане, мы вспоминаем великие караванные пути, связывающие страны Запада с областями Дальнего Востока, пути, по которым шел обмен культурными ценностями и по которым символ креста достиг и утвердился в степях добуддийской Монголии. В этой среде дерзаний и борьбы создавались своеобразные общие черты для всех племен, населяющих Срединную Азию <...> Только уяснив себе это прошлое, мы будем в состоянии правильно оценить явления истории России и осознать те общие корни, которые неразрывно связывают исконную Русь со странами Востока” [Рерих 1934; ред. Е.Т.]. Такие идеи Ю.Н. Рериха, которыми он руководствовался в своей научной работе, напрямую соотносятся с геософией евразийства, которая получила развитие у ряда представителей этого течения [Зелинский 2003]. Как будет показано далее, геософия, впервые упомянутая у Ф. Марте в качестве философии географии и развиваемая, по мнению немецкого географа, еще первым «геософом» Страбоном [Marthe 1877], в евразийстве получила особое развитие.

Итак, в работе по укреплению мира и сотрудничества между нациями и народностями необходимо не забывать о примерах уже сложившегося единства истории и культуры народов и их совместной культурно-хозяйственной деятельности. Об этом писал Ю.Н. Рерих: “В поисках единства, в попытках навести новые мосты для объединения народов мы не должны забывать уроки прошлого и должны бережно охранить остатки прошлого единства и, где это возможно, заново разжечь священный огонь культурного единства, культурного обмена, который когда-то был заветным достижением человечества и которого так явно не хватает в нашем современном мире” [Roerich 1950; пер. Е.Т.]. Идеи, которые привели его к подобным размышлениям, особенно актуальным в современной глобальности, позволили даже утверждать, что в своих трудах [Рерих 2004] Ю.Н. Рерих вышел за рамки цивилизационного подхода и проявил себя как историк мир-системного подхода [Какеев 2005]. Ю.Н. Рерихом обосновывалось, в сотрудничестве со своим отцом, единство исторического пространства Евразии [Шустова 2018] – не только на ранее неизвестных орнаментальных материалах звериного стиля, диахронического в своей схожести с узорами скифо-сарматских культур и являющегося скорее стадиальным [Зинченко 2011], чем генетическим феноменом культуры, но и на множестве свидетельств прочей орнаменталистики, лингвистики, фольклора и народного эпоса, обычаев, устройства коммуникаций и способов осуществления государственности. При этом одним из важнейших интегрирующих факторов был указан буддизм, который в регионах, охваченных экспедицией Рерихов, уже приводил к весомым миротворческим следствиям в первом тысячелетии. Эти области Средней Азии обязаны достижениями науки и культуры во многом наличию сети буддийских монастырей. В диалектическом противоположении объединению народов на пространстве Евразии находится национализм. Однако “истинный национализм”, по выражению Н.К. Рериха, это “лучшее выявление достойнейшей сущности народа”, а также “характерное звучание народа, полное творческих возможностей” [Рерих 1997]. Идеолог евразийства П.Н. Савицкий, знакомый Рерихам еще по семинару им. Н.П. Кондакова, в котором был издан труд Ю.Н. Рериха “Звериный стиль у кочевников Северного Тибета”, писал в этой связи: “Бесконечные равнины приучают к широте горизонта, к размаху геополитических комбинаций” [Савицкий 1997, с. 302].

Сотрудничество Рерихов с исследователями-евразийцами

С Кондаковским семинаром связано заочное знакомство Ю.Н. Рериха и с сыном академика В.В. Вернадского, историком-евразийцем Г.В. Вернадским, с которым велась переписка по научным вопросам [Лавренова 2012] (до этого с ним нерегулярно переписывался Н.К. Рерих [Сорокина 2004]). Однако вживую судьбе было угодно свести Ю.Н. Рериха с таким оригинальным историком евразийской направленности, как Л.Н. Гумилев, который сам себя окрестил “последним евразийцем” (скорее, он еще в советское время положил начало неоевразийству, чем стал последним из плеяды классиков евразийства [Беляков 2009]). Их общение продолжилось недолго из-за скоропостижного ухода Юрия Николаевича. Тот, по словам Льва Николаевича, давал прекрасные отзывы его работам, что касалось и представления их в печать, и даже должен был поспособствовать переводу в Институт востоковедения в Москве [Козырева 2012], вовлечению его в экспедиционную деятельность[6].

В немалой степени Ю.Н. Рериха и Л.Н. Гумилева объединяло исследование геософии евразийского пространства, под которой П.Н. Савицким понимался “синтез географических и исторических начал” [Савицкий 1997, с. 286], и закономерностей коллективной психологии населяющих Землю народов. В этой связи в своей статье “Расцвет ориентализма” Ю.Н. Рерих отмечал следующее: “Один за другим новые народы появлялись на исторической сцене. Невозможно отследить источник этого мощного потока. Здесь мы сталкиваемся с еще необъяснимым явлением в жизни кочевых народов, новой проблемой в психологии масс. Возможно, есть сила притяжения в древних центрах великих цивилизаций? Психология народов все еще остается почти неизученной областью науки…” [Roerich 1923; пер. Е.Т.]. Таким образом, важным способом рефлексии о комплексных проблемах существования и перемещения народов и этносов становится геопсихология, которая могла бы способствовать налаживанию межцивилизационного диалога в нынешний век масштабных вынужденных миграций.

Понятие целого как “многоединства” [Карсавин 1993, с. 192] в описании жизни народов и цивилизаций привело когда-то философа-евразийца Л.П. Карсавина к концепции “симфонической личности” [Карсавин 1993, с. 177–180], соответствующей целокупности своеобразия России в понимании других евразийцев и непосредственно связанной с термином П.Н. Савицкого “месторазвитие”, которое понимается как географическая среда, формирующая самобытную культуру. С подобной предобусловленностью месторазвития Л.Н. Гумилев соотнес условную энергетическую величину – пассионарность[7]. В ней он усматривал некую биохимическую энергию, величина которой, в сочетании с ландшафтом и свойствами конкретных этносов, задавала стадии развития истории. Большая зависимость этнических особенностей от характера ландшафта и, как следствие, способов хозяйствования на нем определяет именно границы между ландшафтными зонами как области этногенеза и объясняет, почему в условиях миграции этносы стремятся выбрать такую экологическую нишу, которая сможет заменить им разницу в ландшафте [Гумилев 1989].

Совокупность живой мыслящей материи, которую представляет собой человечество, обладает определенной ритмикой и периодичностью, напрямую соотносящимися с таковыми биосферы, в которой, в свою очередь, отражены темпоральные особенности космических излучений, достигающих Землю. В этногенетических циклах, в которых осевым моментом является пассионарный толчок, сходится влияние космоса надземного и земного. Такой толчок как раз, по мысли Л.Н. Гумилева, и преобразует влияние ландшафта через хозяйствующие этносы и обеспечивает их конвергентность, или “сообращенность”, с культурой.

Пространственные отношения на поверхности земного шара и их влияния на ход исторического развития человечества, а также сочетания природных комплексов (в т.ч. ландшафтов) с человеческим сознанием, были исследованы географом-«геософом» К. Риттером еще в середине XIX века [Геттнер 2019]. Подобные многомерные пространства, обладающие выраженными свойствами скалярных полей и самоподобия, могут быть применены и для описания концепции Л.Н. Гумилева об этнических полях [Осипов 2010]. При этом субэтносы, реликты, изоляты в его терминах представляют собой факторы соответствующего фазового пространства. По его гипотезе, этническое поле есть поле поведения и аттрактивности членов этнической системы, возникающей на основе пассионарного поля. Историческая этнология, теория этногенеза в парадигме Л.Н. Гумилева, известного рядом неверных или необоснованных обобщений в интерпретации истории [Рыбаков 1971], в своем зерне может рассматриваться как научно-гипотетический компонент ноосферогенеза XXI века, который ориентирован на устойчивое развитие[8] человечества путем научного обеспечения механизмов и ценностно-смысловых оснований ноосферной кооперации этносов и суперэтносов (аналогов традиционных для геополитики цивилизаций).

Использование Л.Н. Гумилевым термина “суперэтнос” вместо культур и миров связано с тем, что в его теории образование этого высшего таксона этнической иерархии связано как раз с географическим охватом пассионарного толчка, обусловленного микромутацией на протяжении полосы вдоль некоторой геодезической линии длиной в несколько тысяч километров и шириной 200 – 300 км (в меридиональном направлении может быть еще шире). При этом активный этногенез идет вдали от однообразных ландшафтов. Со временем, по закону Н.И. Вавилова о вытеснении рецессивных признаков (а цикличность проявления рецессивных признаков как раз соотносится с выявленными Л.Н. Гумилевым периодом колебания пассионарности в 50 – 100 лет), наиболее пассионарные особи мигрируют к границе ареала этноса (место стыка с другими этносами, обычно заселяющими ландшафт уже другого типа), а наиболее пассионарные этносы – к границе обитания суперэтноса. Этими процессами можно в некоторой степени интерпретировать и схемы расселения восточных славян и континентальных монголоидов, составляющих современный евразийский суперэтнос.

Другое название, данное этому суперэтносу Л.Н. Гумилевым как географическому, а не духовному или политическому явлению – русский или российский (иногда – в противопоставлении степному), однако в него вошли начиная с ХIII в. финно-угорские народы Восточной Европы, православные украинцы, чуваши, татары, башкиры, множество сибирских народов, в т.ч. составлявшие теряющий свою самобытность т.н. циркумполярный суперэтнос. Он утверждал, что “евразийские народы строили общую государственность, исходя из принципа первичности прав народа на определенный образ жизни. На Руси этот принцип воплотился в концепции соборности и соблюдался совершенно неукоснительно. Таким образом, обеспечивались и права отдельного человека” [Гумилев 1993]. Такой принцип соотносится с приписываемыми евразийским народам устремлениями к вольной самоорганизации, которая характеризует народ как субъект свободного волеизъявления и самоопределения [Евразийский... 2010].

Проявления свободы во взаимоотношениях личности и общества, народов и государства, субъектов и федерации, целого и частей являются также одной из важных характеристик деятельности человека. История России XX века, как упоминалась выше, содержала своеобразные метаморфозы соборности и проявлений свободной воли. В связи с подобными явлениями в книгах Живой Этики, опубликованных преимущественно на основе записей Е.И. и Н.К. Рерихов, отмечается: “Свобода драгоценна как охранение личности, как индивидуализация привлеченных энергий. Но именно свобода является самым извращенным понятием. Вместо нее жизнь наполняется тиранией и рабством, именно свойствами, исключающими сотрудничество и почитание личности” [Сердце 1932, п. 85]. Причину злоупотреблений свободой она утверждает в следующем: “Только прошедший дисциплину духа может осознать, как сурова действительность свободы” [Агни-Йога 1929, п. 222].

В отношении исторически кочевых народов Евразии, осуществлявших связь между оседлыми культурами, категории воли и свободы приобретали особое измерение, поскольку сказывалась величина пространств, в которых они обитали. От тогдашнего проявления глобальных связей совершенно отличается новый номадизм, провозглашенный Ж. Аттали, крупнейшим идеологом мондиализма, бывшим президентом ЕБРР и проводником идей Бильдербергского клуба. Оторванный от семьи и родины биоробот, в поисках логистически удачной ниши для создания добавочной стоимости, профессионал-кочевник будет прыгать с одного островка материального процветания в океане нищеты на другой, служа “культу индустриального каннибализма” [Аттали 1993]. А почти что до Новейшего времени у человека кочевого образа жизни, дорожащего семейственностью, но не имеющего привязки к владению конкретными земельными участками естественным образом не развивался страх утраты собственности и стремление к ее накопительству и богатству. Зачастую главным имуществом кочевника прошлого был конь, неразлучный товарищ в перемещениях по степи. Именно поэтому на евразийском пространстве были так распространены обряды, связанные с лошадьми – их особо значимым дарением взрослеющим мальчикам, захоронением вместе с умершими всадниками и прочими жертвоприношениями. Многие священные обычаи не только передавались от поколения к поколению у кочевников, но и закрепились в том или ином виде у тех этносов, которые геокультурно связаны с кочующими народами. Так, культурное наследие полукочевых скифов когда-то было ассимилировано праславянскими предками, жившими на территории современной южной России и сопредельных стран Восточной Европы.

Об истории русского народа в трудах Л.Н. Гумилева и Рерихов

Название русского суперэтноса соотносится с идеей Л.Н. Гумилева о том, что он образовался, в основном, в результате смешения восточных славян и тюрко-монгольских племен. Последние при этом продемонстрировали разъединенной Руси умелую тактику боя, позднее взятую за образец. Кроме того, они усовершенствовали систему податей и привили перенятую в Китае ямскую службу, которая существенно улучшила почтовое сообщение и прочие коммуникации русских просторов. Хотя «монгольский вопрос» в историографии до сих пор взывает весьма полярные трактовки, накопившийся объем исследований убедительно показывает, что отображение периода ордынского владычества исключительно как эпохи непрерывной борьбы и насилия, так же как и сведение внутреннего развития Руси к навязанным монголо-татарским порядкам, не предполагающее многостороннего и многоуровневого взаимодействия, являются неоправданными упрощениями [Кривошеев 2003]. Л. Н. Гумилев, занимая довольно полярную позицию и не считая адекватным достаточно поздний термин иностранного заимствования “иго”, полагал отношения между между этими двумя главными составляющими суперэтноса формой неравноправного политического союза, который ложился определенным бременем на плечи покоренного народа (как и в обычных тогда в Европе случаях установления вассалитета), но вместе с тем позволял широкую автономию в отношении обычаев, верований, способов хозяйствования, бытового уклада. Такого рода послабления действительно дали определенную возможность стране морально окрепнуть к моменту государственных и общинно-монастырских построений Сергия Радонежского, преодолеть междоусобицу и сбросить с себя зависимость от морально разлагающихся и отошедших от чингисхановской Ясы элит Улуса Джучи, поднявшись до уровня крупной державы, а в конечном итоге – империи[9]. Подобная трактовка межнациональных отношений довольно отлична от той, что зародилась в историографии поздней эпохи династии Романовых (хотя, к примеру, по Н.М. Карамзину, рождение самодержавия и возвышение Москвы явились благодетельными следствиями нашествия с Востока [Карамзин 2003]). Позднее социально-культурный аспект русско-ордынских отношений был окрашен идеологическими соображениями в марксистской науке СССР [Кривошеев 2003]. Однако уже в 1914 году в статье “Радость искусству” Н.К. Рерих сообщает о том, что есть альтернативное видение о последствиях татарского (как раньше было принято говорить в отношении покоривших татар монголов и их союзных племен) владычества: “Из татарщины, как из эпохи ненавистной, время истребило целые страницы прекрасных и тонких украшений Востока, которые внесли на Русь монголы. О татарщине остались воспоминания только как о каких-то мрачных погромах. Забывается, что таинственная колыбель Азии вскормила этих диковинных людей и повила их богатыми дарами Китая, Тибета, всего Индостана. В блеске татарских мечей Русь вновь слушала сказку о чудесах, которые когда-то знали хитрые арабские гости Великого пути и греки” [Рерих 2005]. Получается, что в своей публицистике художник в некотором роде опередил и ранних евразийцев, и тем более Л.Н. Гумилева, сына своего современника – поэта Н.С. Гумилева (заявлявшего в свое время, что “Н.К. Рерих – вот высшая степень современного русского искусства” [Гумилев 2006]).

Интересно также то, что можно обнаружить в отношении генезиса славян в записях Е.И. Рерих за 1943 год: “Славяне-роксоланы [аланы “стали основою при смешении с другими народами, при уявлении их как роксоланов”, при этом “тохары[10] − одна из ветвей аланов. Тохары восприняли китайскую культуру” – прим. Е.Т. на основе записей Е. И. Рерих за 1946 г.; Рерих 1946, с. 63] пришли в Европу с последним переселением народов за три века до начала новой, христианской эры. Славяне пришли из Средней Азии. Славяне уявились как раса индо-кавказского типа. Индо-кавказские типы были уявлены среди последних славянских племен, пришедших из областей нынешнего Туркестана. Славяне – красивая ветвь роксоланов. Они смешались на юге России, со скифами и печенегами. Они осели на Кавказе и на юге России.

Роксоланы уявились народом воинственным и стали промышлять нападениями на соседей.

Роксоланы уявили ядро великороссов. Малороссы – славяне на смешении с печенегами и тюрко-скифами.

Роксоланы смешались с племенами славян, пришедших раньше из Азии – осетинами. Но “осетин” − искаженное наименование народа с Востока. Осетины имели связь с индогерманским элементом. Роксоланы смешивались с ними <...>

Россия полюбит наименование “роксоланы”, когда уявится новая теория о ядре русского народа” [Рерих 1943; ред. Е.Т.].

Космофизические факторы этногенеза в свете синтеза представлений астрофизики, космологии и гелиобиологии и научно-философских концепций Рерихов

Ноуменальная сторона исторического процесса[11] не столь сильно представлена в трудах Л.Н. Гумилева и евразийцев, что не позволило им более целостно объяснить культурную уникальность российского пространства и евразийского этногенеза. Однако даже в социоестественном, междисциплинарном подходе Л.Н. Гумилева, имеющем как много восторженных сторонников, так и непримиримых критиков [Маслова 2018], материальные (в т.ч. биофизические) носители культурно-духовных принципов, пронизывающих ландшафт и биоту и насыщающих своей энергией людей и этнообразования, зависят при этом от неземных, надземных воздействий – во всяком случае, космофизических. Об этом он размышлял, еще находясь в ГУЛАГе в общении с астрофизиком Н.А. Козыревым, рассуждения которого о рождении звезд вызвали “ассоциацию со вспышкой этногенеза и его последующим ходом через разные фазы до состояния реликта” [Вспоминая… 2003].

Хотя в объяснении внепланетного характера энергетического воздействия автор теории этногенеза упоминал, что “в ночное время, когда ионосфера становится тоньше, космические излучения способны достигать поверхности Земли” [Гумилев 1989, с. 312], сам же он, вероятно, учитывая периодичность колебаний толщины ионосферы, не придает особой важности подобному наблюдению. Также он писал, что существуют “гипотезы происхождения пассионарных взрывов или толчков: случайные флуктуации, наличие блуждающего гена, реакция на экзогенный возбудитель. Однако всему перечисленному противоречат факты” [Гумилев 1989, с. 312]. Учитывая, “что подобные перестройки на генном уровне легко стимулируются лучом лазера” [Гумилев, Иванов 1988], то ученый также мог представлять и иные варианты направленного электромагнитного воздействия на поверхность Земли. При этом возможности искусственных агентов и поиск внеземного разума, осуществляемый в проектах SETI (поиска внеземного разума), не нашли хоть сколь-нибудь значимого отражения в его идеях.

В конечном итоге он возвращается к варьируемому размеру ионосферы: “Уже то, что оси зон [пассионарных – прим. Е.Т.] толчков располагаются на поверхности планеты как линии, концы которых ограничены кривизной планеты, а перпендикуляры к ним проходят через центр Земли, указывает на зависимость оси толчка от магнитного поля планеты. Предположение, что эти энергетические удары по Земле идут не от Солнца, а из рассеянной энергии Галактики, нашло уточнение. Американский астроном Джон Эдди обнаружил, что деятельность Солнца варьирует настолько, что даже 11-летний цикл активности солнечных пятен не прослеживается. На основе этих выводов Джон Эдди составил график солнечной активности за 5 тыс. лет. И оказалось, что все датированные пассионарные толчки хронологически совпадают с минимумами солнечной активности либо с периодами ее спада. <…> При уменьшении солнечной активности защитные свойства ионосферы снижаются, и отдельные кванты или пучки излучения могут достигать земной поверхности. А жесткое излучение, как известно, вызывает мутации” [Гумилев 1989, с. 648].

Если сравнивать даты событий, определенных Л.Н. Гумилевым как относящиеся к определенным пассионарным толчкам, с графическими данными Дж. Эдди [Эдди 1978], можно заметить, что некоторые из них весьма условно соответствуют минимумам солнечной активности или, скорее, не соответствуют вовсе. При этом с т.н. глубокими минимумами солнечной активности, начиная с минимума Вольфа (прибл. 1280 – 1340 гг.) и включая приходящийся, в основном, на XVII век самый из них обширный и глубокий минимум Маундера, по которому американец калибровал остальные данные косвенных свидетельств солнечной активности, автором теории этногенеза не было соотнесено никаких толчков[12]. Кроме того, в работе Дж. Эдди и трудах Л.Н. Гумилева отмечались циклы Швабе – Вольфа (в среднем, 11 лет), но не рассматривались кратные 22-летние циклы Хейла, “вековые” циклы Гляйсберга, “двухвековые” Зюсса (де Врие), 2300-летний Холлстатта, нециклические события Мияке (всплески образования радиоуглерода вследствие ионизации невыясненного генеза – кстати, тоже неравномерно распределенные над геоидом; плотность этих событий во времени почти столь же мала, сколь и у классифицированных Л.Н. Гумилевым пассионарных толчков) и пр. Однако уже в нашем столетии астрофизик Б.М. Владимирский, используя т.н. пулковский ряд реставрированных чисел Вольфа (показатель количества солнечных пятен, характеризующий солнечную активность), более точный, чем данные, использованные Дж. Эдди, сверил их с хронологией пассионарных толчков и обнаружил, что до наступления толчка действительно наблюдается возрастание солнечной активности, после – снижение [Владимирский 2015].

Тем не менее, солнечными пятнами не ограничивается даже влияющая на Землю активность Солнца. В записях Е.И. Рерих, вошедших в книгу “Надземное”, отмечено в этой связи так: “Наблюдения над солнечными пятнами должны быть признаны как самые примитивные выводы. Мир бесчисленных светил дает и наблюдения бесчисленные. И сочетания астрохимических потоков пояснят приливы и отливы Океана Жизни” [Надземное 1938, п. 933]. А популяризатор идеи многомирия (или Мультиверса, Мультивселенной) Ю.А. Лебедев, как вариант объяснения воздействия лучей неизвестной природы из космоса, привлек склеивание так называемых эвереттовских пространств, для которого требуется наибольшее подобие структур электромагнитных, гравитационных и других полей, присутствующих в области совмещающихся участков разных вселенных: “Чем меньше полей – тем проще их общая системная структура и тем легче процесс “склейки” <...> Типичное экранирование происходит во время затмений. Однако затмений чего и чем? <...> попытки идентифицировать пассионарный толчок XVIII в. до н. э. <...> с полосами солнечных затмений в период XX–XV вв. до н. э. <...> успеха не принесли. Но это и не удивительно. Солнце – лишь один из возможных источников структурообразующих потоков электромагнитного излучения. Но Солнце “сияет” в видимом диапазоне. А в радиодиапазоне, в ультрафиолете, в рентгене, γ-диапазоне? Здесь набор “сиятельных” небесных объектов резко расширяется – и Центр Галактики, и Крабовидная туманность, и Лебедь X-1, и сверхновые <...>, и <...> γ-всплески <...> Они, кстати, обнаруживают корреляцию с активными ядрами галактик и с внегалактическими объектами с большим красным смещением” [Лебедев 2000].

Много сопоставлений и новых измерений все еще требуется сделать, прежде чем удастся серьезно сдвинуть научные представления о связи человеческого и общественного поведения с квазипериодическими процессами в космосе, которые осветил в своих исследованиях по гелиобиологии и т.н. космопсихиатрии А.Л. Чижевский еще около столетия назад [Чижевский 1924]. Позднее при исследовании космофизической обусловленности неуничтожимого «разброса результатов», как называл тонкую природу гистограмм разного рода макроскопических флуктуаций биофизик и историк науки С.Э. Шноль, было показано, что этот феномен сопровождает измерения процессов любой природы – химических, физических, биохимических, а изменения спектра амплитуд флуктуаций достоверно коррелируют с взаиморасположением Земли, Луны, Солнца и, возможно, других небесных тел [Шноль и др. 2000; Владимирский, Брунс 2010].

Ряд социоприродных процессов, в т.ч. в рамках историометрии и клиодинамики, тоже был изучен в свете новейших статистических данных и подходов [Владимирский 2020; Карако 2019; Аноприенко 2020]. На этом пути интересно сопоставление понятий древней философии Востока с феноменами и концепциями современной физики. Подобно тому, как некоторые ученые XX и XXI веков искали и ищут параллели в восточных религиях [Бор 1961; Гейзенберг 1989; Bohm 2002; Капра 2017; Шустова 2019b], а ряд известных ученых вдохновлялся идеями, известными в узких кругах на Востоке, но впервые представленными для широкого западного ума в теософских источниках XIX века [Крэнстон 1996; Гиндилис 2013; Самохина 2012], прогностический и интегрирующий потенциал сведений, составляющих основу целого ряда научно-философских учений [Жульков 2016], в т.ч. и такого яркого по мировоззренческой всеохватности, как Живая Этика [Иванов, Фотиева 2013; Мальбахова 2008; Иванов, Фотиева, Шишин 2012], могут быть восприняты современным синтетическим мышлением [Гиндилис 2016; Самохина 2018; Александров 2014]. Конечно, такое мышление может быть присуще только тем ученым, которые достаточно далеки от редукционизма и позитивизма современной естественно-научной парадигмы, нередко граничащей с физикализмом. Именно оно могло бы связать закономерности, в общем и не всегда точном виде отмеченные в исследованиях общепризнанно выдающихся ученых, о которых говорится в упомянутых выше работах, с такими многозначными понятиями, используемыми в Живой Этике, как Фохат, Материя Люцида, Материя Матрикс, Космический Магнит. Синонимичные им понятия отразились во множестве самых разных человеческих культур и связаны с имеющим давнюю натурфилософскую традицию понятием психической энергии, охватывающей проявленный Космос [Buttersack 1937, Рудзитис 2006, Самохина 2018]. Некоторые закономерности такого формопроявления на уровне биосферы, например, были изучены в рамках гипотезы формативного образования и морфического резонанса морфогенетических полей, предложенной биологом Р. Шелдрейком [Осипов 2015] и, как и в случае гипотезы этногенеза Л.Н. Гумилева [Сорокин, Суворова 2015], не вызвавшей широкого признания у научного сообщества.

Духовное пространство Евразии. Судьба Сибири

Развивая предположения исследователей ноосферы о наличии жизни в космосе, новосибирские ученые отмечают, что “отвергнутая эфирная материальность и неисследованность эфиросферы Земли обусловили трагическую изоляцию людей от общего ствола Жизни в Солнечной системе. И, тем не менее, солидарность Космической Жизни никогда не оставляла людей “сиротами”, помощь всегда была и будет” [Казначеев, Дмитриев, Мингазов 2005]. Поэтому одним из ключевых вопросов ноосферогенеза XXI века, на которые обратил внимание Н.Н. Моисеев, тот назвал строительство соответствующей системы “Учитель”. Это общепланетарная задача. В системе “Учитель” центральной фигурой является не просто передатчик знаний, но учитель в широком смысле этого слова – система «формирования, сохранения и развития коллективных знаний, нравственности и памяти народа, передачи всего накопленного следующим поколениям» [Моисеев 2010]. Соответствующее верхнее звено иерархических цепей, имеющихся на Земле, можно назвать тогда Учителями человечества.

У евразийцев не были развиты идеи, связанные с самой возможностью разумного начала существенно более высокого эволюционного уровня, чем у современного человечества. Феномен духовного учительства не получил в их представлениях своего космического измерения иного, чем имеющегося в традиционных конфессиональных представлениях, причем преимущественно православных. Тогда как Рерихи, в чьих трудах нашли значительное отражение наследие православных подвижников и жемчужины христианской мысли, рассматривая историю становления евразийских народов, не забывали, что она в значительной степени определяется культурообразующим характером распространенного в Азии буддизма. Об этом говорится в целом ряде работ Ю.Н. Рериха [Шустова 2014], в том числе в статье “Буддизм и культурное единство Азии” [Рерих 2002], а об актуальных для современного мира буддийских концепциях, которые среди самих буддистов были особенно позитивно восприняты обновленцами из среды бурятского ламаизма [Герасимова 1964] и международной буддийской организацией Обществом Махабодхи [Dhammaloka 1948], – в напечатнной Монгольским ученым комитетом работе Е.И. Рерих “Основы буддизма” [Рерих 1991]. Помимо абсолютизации влияния православия на устройство будущей Евразии, которое было вполне логичным для русских основоположников евразийства XX века, порой заметно и вовсе предубежденное, неглубокое знакомство с иными религиозными системами Востока, например у Н.С. Трубецкого, который считал, что сатана “свил себе в религиозном сознании Индии прочное гнездо” и его печать “видна и в гордыне буддизма” [Трубецкой 1991]. Вообще, восточная метафизика виделась многими русскими философами той поры как пугающе растворяющая собственно человеческое на духовном пути. Даже такая величина, как В.С. Соловьев, признавая ценность буддийского универсализма, по-видимому, не имел возможности изучить некоторые важные глубокие труды буддийских мыслителей (переводов на европейские языки было тогда не столь много), раскрывающие такие сложные понятия как пустотность (шуньята) и иллюзорность (майя). Так что даже при всей методичности исследований его суждения о безволии, самоустранении от реальности и стремлении к ничто как вполне надежно характеризующие буддизм [Соловьев 1988a] можно вполне рассматривать как не слишком сбалансированные. Вероятно, сыграла роль и привычная для мировых религий нагруженность экзегетики размытыми в веках и не подлежащими исчерпывающему ретроспективному изучению догмами. Присутствующие в смежном с гностическими учениями раннем христианстве представления о метемпсихозе, которые на V Вселенском соборе были определены как ересь Оригена, а также понятия сансары, дао и дхармы на пути к мокше или нирване, определяемом универсальным законом кармы, были чужды и народившемуся евразийству.

Поэтому Рерихи были, по сути, первыми, кто указали на подобные изъяны в представлении сложного философского ландшафта евразийцами (например, у Э. Хара-Давана, евразийца – представителя буддийской культуры, который в харбинском журнале "Луч Азии" даже опубликовал статью "Священная Шамбала", содержащую множество цитат из "Сердца Азии" Н.К. Рериха, практически не очерчена роль буддизма в евразийских конструктах) и заполнили соответствующие лакуны в евразийском дискурсе. Благодаря их изысканиям общих духовных корней самых разнообразных народов общинность будущей Евразии получила уникальное мировоззренческое обоснование, а современных участников евразийского движения стал отличать более широкий спектр воззрений на конкретную реализацию будущего духовно-экологического конгломерата Евразии. И такое положение вещей соответствует тому достаточно высокому уровню веротерпимости, характерному лишь для крайне небольшого числа поликонфессиональных стран, в которых сильные позиции имели бы не менее трех крупнейших (имеющих несколько сотен миллионов последователей) мировых (в веберианском смысле) религий. Помимо преимущественно православной России это Китай с его укоренившимся благоволением к синкретизму (с поправкой на времена Культурной революции и сложную политическую обстановку в некоторых его автономиях) и Индия, где с приходом колонизаторов к преобладающим индуизму и исламу добавилось христианство. Не удивительно, что в стране – наследнице мудрости ведийской цивилизации, связанной с Восточной Европой через срединную Евразию, о чем писал когда-то славянофил А.С. Хомяков в своих историко-лингвистических изысканиях индоиранского субстрата [Хомяков 1904], возник не только целый ряд религиозных направлений, но и, к примеру, такая вымершая синкретическая религиозная доктрина, как дин-и илахи, сотворенная могольским объединителем Индустана Акбаром Великим в его мечтаниях о религиозном единстве своих подданных.

За последние двадцать лет вышеупомянутые три страны так и не смогли реализовать крупнейший международный инфраструктурный проект Нового Шелкового пути, который лишь впоследствии мог бы придать импульс и культурной интеграции (а в ценностной пирамиде, которой придерживались Рерихи, глобальное хозяйственное планирование должно следовать за потенциалом культурной интеграции, но не наоборот). Буксует российско-монгольско-китайский коридор, завязанный на модернизацию Транссиба и БАМа. Почти не сдвинулся с места технически во многом уже готовый коридор “Север – Юг” для связи России с Индией, которая не может решить проблему спорных территорий в Кашмире и опасается, в том числе из-за этого, иметь совместную с Китаем инфраструктуру. А заработавший только в конце 2019 г. и связавший Россию и Китай газопровод “Сила Сибири” напоминает, что по-прежнему возможна чреватая серьезными экологическими и демографическими потрясениями идея “Силы Сибири – 2”, если она все-таки пройдет через священное для алтайских народов плоскогорье Укок, внесенное в список объектов всемирного наследия ЮНЕСКО в составе “Золотых гор Алтая” как уникальный природно-исторический комплекс. В двух других вершинах треугольника вокруг легендарной горы Белухи расположились Уймонская степь и Бухтарминская долина (получившая также название мифической свободной страны Беловодья), в которых селились алтайские каменщики (т.е. жители гор) – беглые старообрядцы, известные своими духовными устремлениями и мессианскими настроениями. Также вспоминается ось Алтай–Гималаи, расположенная, по Н.К. Рериху, между двух культурно-цивилизационных магнитов, двух устоев [Рерих 1996]. Они-то и определяют будущее Евразии, но практически не приняты во внимание классиками евразийства. А ведь именно такая ось дала бы непосредственное соединение трех крупнейших держав континента – Индии, Китая и России [Иванов, Фотиева, Герасимова 2020]. Своим северным концом она завершалась бы в малозаселенной и оттого сохранившей многие свои богатства Сибири, которая в концепции Рерихов виделась как ядро будущего лучшего мира со своей особой миротворческой миссией и исключительно важной цивилизационной ролью [Иванов 2017]. Как говорилось о севере Евразии, о Сибири в частности, в одной из книг Агни-Йоги, “на Востоке мыслили о Северной Шамбале, которая проявляется северным сиянием. Также было предание, что знамя будет водружено на точке северного полюса – так исполняются предания, и можно заглянуть в дальнее будущее, когда при перемещении оси откроются новые земли, теперь закрытые. Уже говорил об открытии тундр. Хвалю смотрящих в будущее” [Братство 2019, п. 509]. Учитывая сообщение о том, что полярная экспедиция под руководством В.С. Чукова водрузила Знамя Мира на Северном полюсе в 1989 году [Росов 1989], а с 1990 года, после полутора столетий наблюдений медленного смещения северного магнитного полюса, его скорость стала резко расти до максимума около 60 км/год [Livermore, Finlay, Bayliff 2020], при этом этот полюс (в отличие от заметно меньше смещающегося южного магнитного полюса) движется на юг почти по прямой в сторону Таймыра, можно отметить и еще одно совпадение, ставшее мировой сенсацией. В тундрах соседних Ямала и Гыдана с 2014 года начали обнаруживать внушительные отверстия – кратеры, в буквальном смысле открывшие недра при взрывном выходе газов [Хименков и др. 2019]. А разрабатывемый в последнее время проект-магнит «Восток Ойл», в котором важная роль отводится индийским инвесторам [Шаховская, Тимонина, 2020], благодаря открытию в 2020 г. уникального по объему месторождения ценной малосернистой нефти на юге Гыдана и совокупности остальных разведанных нефтегазовых месторождений на севере Таймырского округа значительно укрепил Россию в лидерах по доказанным запасам нефти и может стать мощным драйвером роста сибирского севера.

В отношении будущности Сибири в евразийской историографии также известна статья крупнейшего идеолога ноосферного учения В.И. Вернадского, написанная в революционном 1917 году, в которой говорится: “По мере того, как начинается правильное использование наших естественных производительных сил, центр жизни нашей страны будет все более и более передвигаться, как это давно уже правильно отметил Д.И. Менделеев, на восток, – должно быть, в южную часть Западной Сибири. Россия во все большей и большей степени будет расти и развиваться за счет своей Азиатской части, таящей в себе едва затронутые зиждительные силы” [Вернадский 2013].

Слова духовного наставника Рерихов Махатмы Мориа, на которого, как на одного из Великих Учителей Востока, они полагалась в вопросах возможной эволюции планеты, о Сибири и соответствующих задачах Рерихов прозвучали в записях Е.И. Рерих за 1933 год так: “Поговорим о Моей Р[оссийской] А[зии]. Хочу идти через С[ибирь] не потому, что был Сергием [Радонежским], но так завершится особый круг. На местах древнейшей Культуры снова загорится Свет духа. Люди совершенно отвергают явление магнетизма мест, но закон Космических Кругов неизбежен. Эти завершения дают равновесие, которое при нарушении основ планеты особенно необходимо. Таким порядком, Наш План есть и исцеление планеты, потому темные так неистовствуют. Конечно, многие люди не поймут, почему движение в Азии может иметь особое значение. Они скажут: “И без того эти места обитаемы”. Но дело не в обитаемости – сущность во внесении духовных основ. Уже эти древние основы пробуждались в древности, и теперь снова осознанное понятие Иерархии войдет в жизнь. Итак, Наш План вовсе не только для благосостояния народов, но для водворения равновесия планеты” [Рерих 1933; ред. Е.Т.].

Историк А.Н. Зелинский, являющийся учеником Л.Н. Гумилева и Ю.Н. Рериха, выводит, что “русско-евразийская ось истории, расположенная в районе 50-й параллели, была тем нервом, вокруг которого группировались векторы этнических сверхнапряжений племен и народов. Пользуясь пассионарной концепцией Л.Н. Гумилева[13], эту “ось” можно назвать "пассионарной осью Евразии"” [Зелинский 2005]. А выделенный геофизиком Э.В. Бородзичем в результате статистического анализа циклонический бароцентр в западной части Монголии оказался парадоксально самым мощным в Северном полушарии[14]. К слову, это аномально большое количество переносимых водных объемов и выпадающих осадков, возникающих над каменистой пустыней среднегорья, вдали от больших масс воды, достаточного объяснения не получило, на что указывал открывший связь аномалий гелия с глубинными разломами земной коры геофизик И.Н. Яницкий [Яницкий 2001], который интересовался влиянием глубинных геологических структур на климат.

Коэволюция человечества и планеты в основе евразийского развития России. Точки соприкосновения с концепциями Живой Этики

Точно неизвестно, что случится с “пассионарной осью Евразии” в эпоху глобальных рисков, но участь всей планеты во многом зависит от того, как человечество преодолеет грядущую технологическую сингулярность. В серии книг Агни-Йоги еще почти сто лет назад говорилось об особой ответственности, связанной с ускорением всех планетарных процессов: “Ускорение сроков необходимо, иначе уплотняется невежество. На пределе Нового Мира столпились все язвы” [Община. УЖЭ, п. 96]. Однако всеобщую механизацию жизнеустройства (в текущей стадии – цифровизацию, индустрию 4.0 и шестой технологический уклад, которым способствуют чрезвычайные меры в связи с пандемией COVID-19) можно было бы прожить, отталкиваясь от высшего предназначения человека, которое находится над сферой технологий и приспособлений: “Ускорение механических открытий не ведет к сосредоточению мысли, но сами люди хотят узнать нечто новое. Но как же они примут его, если самые первобытные основы не нашли места в сознании? Об этих основах нужно не только вежливо выслушивать, но и принять как действительность. <...> Не думайте, что такие напоминания суть отвлеченные нравственные поучения. Планета больна, и люди способствуют ее разрушению” [Надземное 1938, пп. 183, 845].

Предвидя последствия планетарного дисбаланса, верхушку айсберга которого можно ощутить сейчас через экологически неблагоприятную обстановку, Рерихи отнюдь неспроста призывали обратить внимание хотя бы на самое заметное во всеобщем неблагополучии: “Разве мало землетрясений? Разве мало крушений, бурь, холода и жара безмерного? <...> Но человечество не хочет знать явлений перед явным среди хаоса”! [Иерархия 2011, п. 380]. В Живой Этике обращается внимание: “... прочтите, где недавно было землетрясение, где началось наводнение, где вспыхнули эпидемии, где нашли необычайные атмосферные влияния и где нашли необычные напряжения, – получится целая книга о болезни планеты” [Надземное 1938, п. 251]. Сопоставлением атмосферного электричества и эпидемий занялся в 1930-е гг. один из столпов идущего зачастую в связке с евразийством русского космизма – А.Л. Чижевский [Чижевский 1934].

Больна планета – болен и человек. Во время распространения очередной атипичной ОРВИ как никогда актуализируются слова из книги “Агни-Йога”: “... откуда необъяснимые эпидемии, иссушающие легкие, гортань и сердце? Поверх всех причин есть еще нечто, не предусмотренное врачами. Не условия жизни, но нечто извне косит толпы ... <...> Кто же иначе скажет, что эпидемии инфлуэнцы должно лечить психической энергией? Кто же обратит внимание на новые виды душевных, мозговых и сонных заболеваний? Не проказа, не старая форма чумы, не холера страшны, к ним имеются предохранительные меры, – но следует задуматься над новыми врагами, созданными современной жизнью. Нельзя к ним применять старые средства, но новый подход создастся расширением сознания. Можно проследить, как в течение тысячи лет шли волны болезней. По этим знакам можно составить любопытную таблицу человеческих уклонов, ибо болезни естественно показывают негатив нашего существования” [Агни-Йога 1929, пп. 441, 492]. В этом направлении тоже работал А.Л. Чижевский, когда изучал влияние солнечных процессов на эпидемические процессы [Чижевский 1930], но в последнее время были составлены более подробные таблицы, в них прослежены многие корреляции с движениями небесных тел в Солнечной системе [Викулин и др. 2016; Сухарев 2016; Сухарев 2011; Ягодинский 2006; Ягодинский 2011]. Кроме того, “следует обращать внимание на зачатки разных эпидемий. Явление той или иной повальной болезни отражается на общих сознательных силах. Отравление проникает глубже, нежели думают, и перерождает, и творит новые микробы. Эпидемии физические и психические очень пагубны. Многие вырождения целых родов происходят от подобных перерожденных микробов” [Мир Огненный, ч. 2 1934, п. 67].

Императив гармонизации телесного с душевным и духовным, выраженный в популяризированном Дж. Локком крылатом речении Ювенала “В здоровом теле – здоровый дух”, известен многим, хотя врачами принимается на вооружение нередко весьма односторонне. А между тем, психоэмоциональное состояние может существенным образом сказаться на выздоровлении пациентов с болезнями очень разной этиологии, в т.ч. инфекционных. Напряженность, нагнетаемая вокруг распространяющегося вируса, может создать не меньшую проблему для здоровья, чем сама инфекция: “... даже лучшее санитарное состояние еще не решает проблему оздоровления. Главная эпидемия угрожает со стороны психической. <...> жестокость, грубость и невежество суть питомники хаоса. Опасные эпидемии возникают вокруг таких очагов. <...> Эпидемии психические увеличиваются наряду с телесными. <...> Человек, впавший в беспокойство, утрачивает оздоровляющие вибрации и впадает в вибрации разрушительные. Не только он сам претерпевает мучение, но становится очагом заразы. Такие распространители эпидемий должны быть под медицинским наблюдением, но, конечно, врачи должны прежде сами признать причину таких заболеваний” [Надземное 1938, пп. 603, 625, 864, 683]. Известный еще в советское время эпидемиолог В.Н. Ягодинский смог привести данные естественных наук в подтверждение этих слов [Ягодинский 2012]. Дополнительный интерес для евразийцев, с точки зрения этнопсихологии, но также и в продолжение влияния месторазвития и ландшафта, представляет неоднородность и пересечение паттернов вирулентности, патогенеза, распространения эпидемий вообще со схемами текущих и будущих процессов миграции народных масс и образования человеческих общностей.

Непосредственно с гигиеной связаны и вопросы нравственности. Для сочувствующего евразийским идеалам философа С.Л. Франка “гигиеной человеческого духа” была христианская мораль [Франк 1992], для многих современных моральных авторитетов, в том числе не связанных конфессиональными узами, нравственность может опираться и на иные достойные духовные ориентиры. Главное, что человечество, находящееся сейчас в горячке техницизма, имеет шанс облегчить свою участь, если вспомнит, что “духовное сознание отстало от физического. Этика утерялась среди нагромождений формул. Машины отвлекли человека от искусства мышления. Сейчас довольно роботов! Для равновесия Мира нужно сердце…” [Мир Огненный, ч. 2 1934, п. 262]. “Человечество должно избирать наиболее прочные пути. Все механические открытия лишь доказывают необходимость мощи в самом человеке” [Братство 1937, п. 62].

В реализации своей просветительной миссии Н.К. Рерих и выстроенные его начинаниями организации по всему миру положили основанием короткий лозунг: “Мир через Культуру” [Иконникова 2005]. В нем мир употреблен в двояком смысле, и этот рефрен, несмотря на свою краткость, действительно содержит в себе отсылки ко многим, если не всем ключевым идеям, которыми руководствовались Рерихи в земном претворении идей Живой Этики. С культурой в первую очередь связано преуспеяние цивилизации, не с экономикой. Если, конечно, речь идет не о нескольких веках “цивилизованного варварства”, кульминировавшего ныне консьюмеризмом, а хотя бы о том, к чему принято сейчас стремиться под названием устойчивого развития[15], в котором культура в весьма ограниченной степени “зашита” в его социальную и экологическую составляющие.

Вдохновленный в Маньчжурской экспедиции некоторыми созидательными примерами культурного строительства, Н.К. Рерих писал: “... думали, что материальный кризис мира можно разрешить материальными вычислениями. Но проказа зашла слишком далеко. Кризис мира вовсе не материальный, но именно духовный. Он может быть исцелен лишь духовным обновлением. Холодный язык мозга обманул счетчиков, и опять настоятельно требуется обратиться к тому вечному языку сердца, которым создавались эпохи расцвета” [Рерих 1936]. Аналогичные мысли высказывал еще в 1918 г. Н.А. Бердяев: “В жизни общественной духовный примат принадлежит культуре. Не в политике и экономике, а в культуре осуществляются цели общества. И высоким качественным уровнем культуры измеряется ценность и качество общественности. Давно уже происходящая в мире демократическая революция не оправдывает себя высокой ценностью и высоким качеством той культуры, которую она несет с собой в мир. От демократизации культура повсюду понижается в своем качестве и в своей ценности. Она делается более дешевой, более доступной, более широко развитой, более полезной и комфортабельной, но и более плоской, пониженной в своем качестве, некрасивой, лишенной стиля. Культура переходит в цивилизацию” [Бердяев 1991]. Ту самую цивилизацию, процветание которой связывают с демократическими процессами. В этой связи Е.И. Рерих писала своему корреспонденту в 1934 г.: “… “демократию, возрожденную и преображенную на основе сознания ответственности каждого на фундаменте обязанностей, обуславливающих права, демократию, как сотрудничество всех с максимумом напряжения личной инициативы во имя Общего Блага” – может быть, мы увидим <…> [очень нескоро, но сейчас – вставка Е.Т.] <…> такая демократия может сниться лишь в розовых снах. Так, она снилась великому Платону <…> Но ведь и такая идеальная демократия все же в построении своем будет кем-то возглавляться. И такой глава, или Вождь, конечно, будет носителем Духовного Синтеза. Но современная нам демократия, утверждая вождизм от толп, провалилась на всех испытаниях. Разве возможно ожидать, что сознание масс так быстро переродится, что все поймут хотя бы свою социальную ответственность и примитивное сотрудничество, не говоря уже о высших аспектах ответственности?” [Рерих 2000]. Еще в 1948 г. она добавляла в отношении “оплота демократии”: “… страною правит плутократия, опирающаяся на охлократию, по-русски – плут и охальник. Демократия умерла, не достигнув своего совершеннолетия” [Рерих 2008].

Позднее, в 1960-е гг., похожим соображениям было поставлено в соответствие значительное количество аналитического материала в рамках критической теории общества, разрабатывавшейся Франкфуртской философской школой. В нее входили известные мыслители и ученые, в том числе Э. Фромм и сотрудничающий с ним, но им же и критикуемый в отношении закамуфлированного эскапизма и некоторых искажений постфрейдистских концепций Г. Маркузе [Funk 2000]. В книге последнего “Одномерный человек. Исследование идеологии развитого индустриального общества” [Маркузе 2003] проведен философско-антропологический анализ гедонистических саморазрушительных тенденций современного уклада, принятого на Западе и транслируемого ныне на большинство стран. Как было показано в книге, многие потребности человека ему попросту навязаны извне, что делает его рабом своих собственных потребностей.

В это же десятилетие яркое художественное воплощение получил анализ западного (и, в части «муравьиного лжесоциализма», – китайского и советского) общественного строя в философском романе И.А. Ефремова “Час Быка”[16] [Ефремов 1970]. В его изложении, базирующемся на т.н. теории инферно, история человечества получила развитие в драматическом переходе от Эры Разобщенного Мира, с ее глобальным отчуждением, мировым олигархатом “золотого миллиарда” и периферийным «гангстеризующимся капитализмом», массовыми психозами и дезинформацией в масс-медиа, к Эре Встретившихся Рук, в которой, несмотря на достигнутый к тому времени технический уровень, придается внимание в первую очередь развитию присущих человеку психический способностей и психологического мастерства. Соответствующий этой эпохе строй автор, не понаслышке знакомый с Агни-Йогой и состоявший в интенсивном общении с Ю.Н. Рерихом и некоторыми рериховедами, облек в форму усовершенствованных коммунистических построений. Если Н.А. Бердяев вел раньше речь о специфическом феномене – русском коммунизме [Бердяев 2016], – то к ефремовскому коммунизму будущего, который опирается на ныне мало задействованные особенности человеческого существа, можно применить эпитет “огненный”, указывающий на формы общинного сознания, о которых говорится в Йоге Огня – Агни-Йоге.

В еще более раннем анализе моделей хозяйствования П.Н. Савицкий в своей теории хозяйнодержавия отталкивался от того, что модель Homo oeconomicus, “капиталистического человека”, инкорпорированная в классические экономические теории, не может быть употреблена для евразийской соборности [Савицкий 1997, с. 217–253]. Стремление извлечь максимальную выгоду и фактическое использование всех возможных технических средств для этого неминуемо ведет к планетарной катастрофе. Подобная взаимозависимость устойчивости человечества, его технологического уровня и нравственно-культурного базиса в конце прошлого столетия была отражена А.П. Назаретяном в гипотезе техно-гуманитарного баланса [Назаретян 1999]. Она также соответствует тем опасениям, которые высказывали в этом отношении как евразийцы, так и Рерихи.

На пути решения общемировых, общечеловеческих проблем Рерихи подчеркивали важность одного из ключевых понятий текущей эпохи, без которого невозможна дальнейшая эволюция, – кооперации, или широкого сотрудничества. Кооперация проявлена на всех уровнях физического мира – от субатомных систем и клеток в организме до согласованного движения планет и звездных систем, поэтому неудивительно, что она естественна для людских коллективов и международных сообществ. Евразийцы, развивая идеи славянофильской соборности, соответственно, тоже приходили к оптимальности общинных структур. Социальные психологи, философы, экономисты, зоологи и ученые многих других направленностей приводят все новые и новые доводы в пользу того, что кооперация имеет преимущество над конкуренцией [Солдатова, Нестик 2011]. Правительства всех стран тоже часто заявляют, что видят спасение в кооперации, хотя бы и не полностью в это веря. В эпоху усилившихся миграционных волн, вызванных межэтническими раздорами и противостоянием религиозных фундаменталистов, особенно важно нарабатывать и усваивать лучший опыт международного сотрудничества и миротворчества [Турлей 2018].

Еще до момента появления первых строк Учения Живой Этики происходило становление первых по-настоящему крупных международных организаций – Красного Креста и Красного Полумесяца и Лиги Наций, – но в Агни-Йоге оригинально прозвучало обоснование нужды именно в международной кооперации: “Вовсе не требуется, чтоб весь коллектив знал друг друга. Через узлы передачи мгновенно передается волна энергии, потому наличность международного коллектива очень нужна для действий. Потому международная волна нужна, ибо разнообразие динамики даст больше напряжения” [Община 1926, п. 173]. Там же говорится и о благотворном влиянии разных народностей и специализаций в коллективе для сохранения всего потенциала индивидуальности и настройки созвучия сознаний.

При этом в основе кооперации и единения лежит доступное каждому понятие любви: “Братья поймут единение как мощный двигатель во благо Мира. Нельзя ограничить такое единение, ибо в основе его будет любовь” [Братство 1937, п. 166]. Именно с развитием умения любить можно связывать процветание стран: “Кооператив есть оплот государства и рассадник общественности. Откуда придет общественное мнение? Откуда составится желанное преуспеяние? Откуда одинокие труженики получат помощь? Конечно, сотрудничество научит и единению” [Аум 1936, п. 441]. Однако прежде всего для общинного сотрудничества важно понимание сущности труда. Так, в книге “Община” говорится: “Труд – венец Света. Надо, чтобы учащийся школы помнил значение труда как фактора мироздания. Последствием труда будет твердость сознания” [Община 1926, п. 117]. Т.е. через труд, любого рода, но лишь всегда стремящийся к качеству, достигается та цельность сознания, о которой писал В.С. Соловьев [Соловьев 1988b], и через труд получает свою апологию общее дело в философии Н.Ф. Федорова [Федоров 2008], что устанавливает дополнительную связь евразийства с русским космизмом через онтологические представления Живой Этики.

Хотя синергетический эффект кооперации легче всего ощутить в небольших коллективах, Живая Этика напоминает, что последствия подобных опытов выльются в конечном результате в глобальный сдвиг: “Пока личность страшится собирательного труда, она еще не индивидуальна, она еще пребывает в удушении самости. Лишь истинное распознавание нерушимости свободы может дать приобщение к коллективу. Только таким истинным путем взаимоуважения придем к согласному труду, иначе говоря, придем к действенному добру. В этом добре зажигается огонь сердца <...> Сначала от несогласованности явление утомления неизбежно, но затем комплекс силы коллективной удесятерит энергию. Так в малых ячейках можно протолкнуть прототип мирового преуспеяния” [Мир Огненный, ч. 1 1933, п. 288]. В основании общемировой кооперации лежат возможности, обусловленные самой беспредельностью нашей Вселенной: “Кооператив не есть закрытое общежитие. Сотрудничество, основанное на законе природы, содержит в себе элемент беспредельности <...> кооператив открывает двери ко всем возможностям. При этом кооперативы связаны между собою, и, таким образом, трудовая сеть покроет весь мир” [Аум 1936, п. 441].

Законы природы должны применяться во благо не только самого человечества, но всей биогеосферы, что противоречит идеям о постчеловеке, основанным на трансгуманизме и расчеловечивании. “Политическая экономия должна начинаться с выявления ценностей Природы и разумного пользования, иначе государство будет на песке <...> – можно прочесть в одной из книг Живой Этике. – Самый земной скупец часто является планетным расточителем. Новый Мир, если он состоится, явит любовь к ценностям Природы, и они дадут ему лучшую эмульсию сущности жизни. Ведь придется из городов разойтись в Природу, но неужели на пески?! <...> Не Природа, но сами люди истребили цветы” [Мир Огненный, ч. 1 1933, п. 320, 321].

Евразийцы утверждали значительную детерминированность культурной наполненности ландшафта (месторазвития), поэтому сохранение социокультурных типов, в т.ч. евразийского, во многом определяется соблюдением пределов самовосстановления геоэкосистем[17]. Так, одна из возможностей изжить негативные последствия повсеместной урбанизации – рассредоточение населения в сельские поселения (то, что было особенно важно для зародившегося в поздние 1990-е гг. в России движения за родовые поместья и прочих сторонников экопоселений). В похожем ключе говорится и в Живой Этике: “Правильно судите о необходимости исхода из гнойных городов и о равномерном распределении населения планеты <...> Нужно понять, что болезнь планеты в значительной степени зависит от человеческого равновесия. Невозможно покинуть огромные пространства, чтобы братоубийственно столпиться на местах, зараженных гноем и залитых кровью! Не случайно древние вожди образовывали свои станы на новых местах. Теперь сама наука способствует нормальному заселению свободных пространств; никто не будет отрезан и извергнут. Сами силы природы, призванные к сотрудничеству, оздоровят условия заболевания Земли” [Мир Огненный. Ч. 1-ая 2016, с. 162 (п. 323)].

Живая Этика, в интерпретации философа С.Р. Аблеева представляющая евразийский антропокосмизм [Аблеев 2014, Аблеев 2015], утверждает таким образом необходимость соразмерной эволюции человечества и планеты как части большого Космоса: “Правильно повторять о болезни планеты <...> Правильно направить мышление к труду сотрудничества с природою. Правильно признать, что ограбление природы есть расточение сокровищ народа <...> Кто не мыслит о Природе, тот не знает Приюта Духа” [Мир Огненный, ч. 1 1933, п. 530].

По сути, приютом духа оригинальный русский богослов и естествоиспытатель отец П.А. Флоренский называл “пневматосферу”, являвшую собой сферу идей наивысшего духовного и морального потенциала, сферу духа [Переписка 1989]. Это понятие родственно используемому сейчас некоторыми евразийцами понятию В.И. Вернадского о всепроницающей живой ноосфере, с той поправкой, что представления П.А. Флоренского, даже несмотря на космичность его антроподицеи, все же более теологичны: “… мои интересы органически срастались в единую картину мира и в смутном предчувствии мне виделся новый Космос, однако более организованный и более пронизанный сознанием единственной жизни природы, чем Гумбольдтов”[18] [Флоренский 2000].

В своей цивилизационной теории П.А. Сорокин устанавливает связь элементов подобных ноуменальных конструкций, прасимволов, с теми константами, которые лежат в основании цивилизации: “Каждая из больших культурных систем и суперсистем зиждется на какой-то основной предпосылке, получившей выражение в философском принципе, прасимволе или конечной ценности, который цивилизация порождает, развивает и реализует на протяжении своего жизненного пути во всех своих основных компонентах или подсистемах” [Сорокин 1992]. Показанные выше характеристики евразийской цивилизации составляют тот базис, который позволяет ей сохраняться, если пользоваться выражением Д.И. Менделеева, “между молотом Европы и наковальней Азии” [Менделеев 1906]. При этом, по мнению В.Н. Топорова, чей перевод жемчужины морально-этической литературы «Дхаммапады» с пали стал доступен читателям в СССР ценой экстраординарных усилий Ю.Н. Рериха, “евразийское “мироощущение”, даже не зная этого своего имени, не может не сохраняться, хотя бы и в иных формах. Направление и динамика развития разных структур, составляющих евразийское пространство, укрепляют мысль о возрастании роли подобного “мироощущения” в самом ближайшем будущем” [Топоров 1990].

О такой цивилизации-фениксе, которой не страшны распады больших евразийских империй, Л.Н. Гумилев говорил: “Что касается нашей современности, то я скажу, что, по нашей концепции, преимущество пассионарного напряжения стоит на стороне Советского Союза и входящих в него братских народов, которые создали систему, относительно Западной Европы молодую, и поэтому имеют больше перспектив для того, чтобы устоять в иной борьбе, которая время от времени с ХIII века возникала и, видимо, будет возникать дальше” [Гумилев 2007]. Эти слова были сказаны, соответственно, до развала СССР, однако и после этого, в предсмертном интервью, он утверждал: “... если Россия будет спасена, то только как евразийская держава и только через евразийство” [Савкин 1992]. Фраза напоминает слова Е.И. Рерих о России: “Расцвет России есть залог благоденствия и мира всего мира. Гибель России есть гибель всего мира” [Рерих 1992]. И это неудивительно – в идеях евразийцев звучала интегрирующая роль России как главная. Почти дословно цитируя своим корреспондентам строки из “чудесной статьи” П.Н. Савицкого [Савицкий 1921], Е.И. Рерих писала еще в 1931 г., несмотря на первую волну сталинских репрессий, о которой уже узнал мир: “… в благоустроенном цивилизованном мире более нет России... и в этом отсутствии – изменение. Ибо в своем особого рода “небытии” Россия в определенном смысле становится идеологическим сосредоточием мира.

В переводе на язык реальности это значит, что на арену мировой истории выступил новый, не игравший доселе руководящей роли, культурно-географический мир. Напряженный взор прозирает в будущее, не уходит ли к востоку богиня Культуры, чей шатер столько веков был раскинут среди долин и холмов Европейского Запада?” [Рерих 1999]. Об обогащенности российской нации азиатским компонентом Е.И. Рерих писала за год до смерти и в таком, практически бытовом, контексте: “Мы – русские – имеем много восточной крови в нас, немало заимствовали и полезной мудрости Востока в свое время от монголов. Вот и моя прабабка А. Ельчанинова была из рода Чингисхана. И, должна признаться, люблю восточников” [Рерих 2009].

Заново актуализировалась возможность цивилизационного выбора и самоидентификации для России в связи с пандемией коронавируса. Как прогнозируют исследователи цикличности в цивилизационных процессах на Восточно-Евразийском пространстве, посткоронавирусный период, приходящийся на начало нового цикла солнечной активности, должен привести к смене приоритетов общественного развития: безопасность и физическая выживаемость человечества на выйдет на первый план. При этом утверждается, что на фоне происходящего в предыдущий цикл размывания основ послевоенного международного порядка, антиглобализм теперь может более легко апеллировать к свидетельствам дезинтеграции мирового сообщества [Бушуев, Клепач, Первухин 2020]. Мир стал более фрагментированным, но одновременно появилась возможность пересобрать фрагменты в новые региональные и гибридные союзы. Появилась возможность ретроспективно уточнить понятие суверенитета и пришло время более глобально задействовать богатый социокультурный потенциал России и стран будущего евразийского объединения – с интегрирующей ролью России, но также и возможностью всех переосмысливших явление межнационального сотрудничества стран вносить свою специфику в круг кооперативно решаемых вопросов. В усилении российского “ядра” нового макрорегиона в Евразии может помочь самобытная идеология. А с учетом важности обновления научной парадигмы и опасности выведенного за рамки этики техницизма представляются важными именно наработки евразийских мыслителей в соединении с масштабным видением взаимосвязанных земных и космических процессов, которое заложено в культурно-философском наследии Рерихов и других космистов.

В научно-философском наследии Рерихов, в котором евразийство – одна из ключевых установок, можно проследить, вкупе с учетом особенностей географического расположения и системы укладов жизни, характерной для России, идеи общей судьбы русского и восточных народов, что сможет послужить крепким фундаментом нового объединения множества этносов. При этом совершенно особенное онтологическое и аксиологическое обоснование положения России в межцивилизационном контексте в значительной степени кореллирует с идеями о взаимосвязи человека и Вселенной, относящимися к Живой Этике и ее источникам и являющимися не только новой формулировкой бытовавших частично и ранее религиозно-философских концепций, но и указаниями на возможность развития научного их познания.

[1] Такое определение налагает политически конъюнктурные ограничения, которые нужно принимать во внимание в реальном историческом процессе, содержащем ответвления от магистральной линии межэтнического взаимодействия и, в терминах теории Л.Н. Гумилева, в фазе надлома приходящем зачастую и вовсе к расколу этнического поля. Того самого поля, которое и призвано описывать явление комплиментарности по аналогии с биологическими полями в представлении биолога-теоретика Б.С. Кузина [Гумилев 1989, с. 312; Кузин 1992]. Кроме того, во времена социальных потрясений государственного и тем более общемирового масштаба превалировать начинают более мощные психологические установки, связанные с уровнем нравственного развития и психологическим климатом общества.

[2] Термин “economics”, введенный экономистом А. Маршаллом вместо “economic science” и применяемый им вместо “политической экономики”, в последние десятилетия иногда используется в негативном контексте в составе неологизма “экономиксизм” критиками доминирующих теорий макроэкономической стабильности, спроса и предложения.

[3] Примечательно, что, по-видимому, первыми на Западе употребили термин идеократия в таком контексте супруги Вебб, коллегой которых по Фабианскому обществу в Лондоне была А. Безант, ставшая позднее главой Теософского общества, целью которого является всемирное братство без дискриминации. Сын ее друга М. Неру, Джавахарлал, пытался приспособить идеи соответствующего и ныне здравствующего фабианского философско-экономического течения к социалистической Индии. При этом на пути торжества идеалов фабианского социализма должна была стоять враждебность к буржуазным идеям, что трудно ожидать от лейбористской партии, с которой современное фабианское общество аффилировано.

[4] Также маршрут Рерихов пересекался с более поздними русскими экспедициями XIX века – Г.Н. Потанина, М.В. Певцова, В.И. Роборовского, П.К. Козлова (причем первый и последний из них тоже исследовали Тибет в его окраинной части, вдалеке от маршрута Рерихов).

[5] Договор об охране художественных и научных учреждений и исторических памятников (Пакт Рериха), подписанный США и еще 20 странами Америки и Индией, – первый в истории международный договор о защите, установивший безусловный нейтралитет памятников, культурно-образовательных учреждений (обозначались отличительным знаком Знамени Мира) и их персонала и предписывавший их уважение и покровительство как во время войны, так и в мирное время [Баренбойм, Захаров 2010].

[6] Ю.Н. Рерих хотел привлечь его к большой международной археологической экспедиции, исследующей наследие соперничавшего по блеску с Древним Римом Кушанского царства [Тамазишвили 2017], в котором процветал буддизм Махаяны.

[7] Созвучно с прозвищем Пассионария, которое по-испански означает страстоцвет, с его цветками, напоминающими терновый венец и, соответственно, страсти Христовы, и которое было избрано знаменитой современницей Л.Н. Гумилева, испанской революционеркой Д. Ибаррури.

[8] У академика Н.Н. Моисеева прослеживается более фундаментальное понятие коэволюции человека и природы, с не столь отчетливо проявленными и оттого менее доминирующими экономическими механизмами в основе.

[9] Эта империя по ряду значимых особенностей коренным и более гуманным образом отличалась от колониальных империй Европы, что в советское время позволило преобразовать ее в империю позитивного действия, как ее называл американский историк Т. Мартин [Мартин 2002]; при этом отдельные эксцессы и системные просчеты в национальной политике были связаны, в том числе, с определенной химерностью (по Л.Н. Гумилеву) конгломерата наций в СССР.

[10] Т.н. тохарская проблема получила позже разработку в трудах Ю.Н. Рериха [Шустова 2020b].

[11] То, что С.Н. Булгаков как софиолог и Н.А. Бердяев как метафизик называли метаисторическим и что составило базис визионерских представлений Д.Л. Андреева, а позднее усматривалось исследователями рериховского наследия в составе идей самих Рерихов [Иванов, Фотиева, Шишин 2006; Шапошникова 2011].

[12] Примечательно, что по расчетам известного индийского духовного деятеля Шри Юктешвара именно XVII век – 100-летний переходный период между Кали-югой и Двапара-югой, космологическими эрами ведических представлений [Шри Юктешвар Гири 1991]. Это противоречит, однако, представлениям о том, что Кали-юга лишь недавно завершилась в применении к большей части нынешнего человечества или Солнечной системе в целом (например, еще в 1937 г. Е.И. Рерих писала о 1942 г. как о конце Кали-юги, упоминая, что он был вычислен также индийскими пандитами [Рерих 2003]) и будет продолжена не по восходящей дуге цикла юг Двапара-югой, а затем Трета- и Крита-югами, а сразу Крита-югой, или, как ее еще именуют, Сатиа-югой (в джайнской космологии временные циклы идут именно по нисходящей дуге – авасарпини, – а затем по восходящей – утсарпини). При этом, вне зависимости от последовательности смены юг, на границе любых двух юг существуют переходные периоды (сандхья – закат предыдущей юги – и сандхьямша – рассвет наступающей юги, – занимающие, если опираться на сведения из эпоса “Махабхарата”, сборника права “Ману-смрити” и астрономического трактата “Сурья-сиддхантха”, по 10% от длительности соответствующих юг). Что касается прерывающихся XIII веком описанного самим Л.Н. Гумилевым ряда пассионарных толчков (не считая его предположения о процессах в Японии, Китае и Южной Африке в конце XVIII века [Суворов 1988]), у него было стремление избежать аберрации близости, которая возможна с учетом типичного периода жизни этноса, оцененного им в 1200 – 1500 лет.

[13] Сам А.Н. Зелинский предпочитал содержащий корень “пневма” (дух на греч.) термин “пневмопассионарность”, поскольку считал, что “все великие явления в истории человеческого духа обладают особой формой энергетики, которая не может быть сведена ни к биогеохимическим планетарным процессам, по В.И. Вернадскому, ни к ударам из Космоса, по А.Л. Чижевскому и Л.Н. Гумилеву” [Зелинский 2013].

[14] По крайней мере, на момент конца 1970-х гг.; однако монгольские циклоны поражали небывалыми ливнями и аборигенов во время экспедиции Н.К. Рериха во Внутренней Монголии еще в 1935 г. [Рерих 2015], а в прошлые десятилетия, в т.ч. в 1998, 2018, 2019 гг., тоже гораздо более выраженно, чем другие внетропические циклоны Восточной Азии, приводили к катастрофическим наводнениям в Забайкалье [Шаликовский 2019; Кононова 2019].

[15] В захватившей умы концепции устойчивого развития не дается оценка революционным скачкам как несущим позитивные преобразования, если только речь не идет, например, о научно-технической революции. Вместе с тем в общеизвестной истории человечества ряд важных положительных сдвигов обязан именно революциям [Субетто 2016], например Великим французской и российской революциям [Захаров, Иванова 2017; Шейнис 2007]. Еще менее того приверженцы этой концепции допускают, что будущее человечество должно пройти через революционные преобразования, по масштабам сродни тем, что пришлись на взрыв религиозно-философского сознания в осевое время, и что подобные изменения непременно должны быть связаны с масштабными геологическими и биосферными катастрофами, вызванными космическими условиями и планетарным дисбалансом [Дмитриев 2012].

[16] Примечательно, что название соотносится с китайской концепцией эволюции первоприрод и цикличности [Концевич 1975] и указывает на час предрассветный, время накануне перехода тьмы в новый рассвет [Цзя 2016].

[17] Математические модели их нарушения и тенденции дисбаланса были описаны в небезызвестном труде “Пределы роста” 1972 года [Медоуз и др. 1991], с тех пор неоднократно обновляемые и учитываемые некоторыми идеологами т.н. зеленой экономики.

[18] К слову, П.Н. Савицкий отличал евразийское понятие Евразии от “старой “Евразии” А. фон Гумбольдта” [Савицкий 1997, с. 299], которой немецкий естествоиспытатель не давал именно такого названия; существительное “Евразия” было введено в научный оборот Э. Зюссом [Suess 1883], автором названия материка Гондваны, спустя несколько десятков лет после гумбольдтовской аналогии Европы как полуострова Азии [Humboldt 1845] (т.е. для него Евразия была просто одной большой Азией).

 

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Аблеев С.Р. (2014) Природная и психическая реальность в философии антропокосмизма: метафизическая эвристика постклассических научных парадигм // Труды Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств. Т. 204. С. 65–80.

Аблеев С.Р. (2015) Духовные идеалы Живой Этики: совершенное сознание и ноосферная цивилизация // Труды Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств. Т. 203. С. 150–167.

Агни-Йога (1929) Учение Живой Этики (http://agniyoga.org/ay_ru/Agni-Yoga.php; здесь и далее с сайта http://agniyoga.org/ возможны отличия в пунктуации).

Александров И.Ю. (2014) Концепция Новой Науки в Учении Живой Этики и основания новоевропейской философии и науки // Труды Санкт-Петербургского государственного института культуры. Т. 204. С. 81–112.

Алексеев А.П., Алексеева И.Ю. (2015) Экономический позитивизм и будущее науки // Философия науки. Т. 20. № 1. С. 169–190.

Аноприенко А.Я. (2020) Нооритмы: Модели синхронизации человека и космоса. 3-е изд., доп. Донецк: Технопарк ДонГТУ "Унитех".

Аттали Ж. (1993) На пороге нового тысячелетия. М.: Международные отношения. С. 90–120.

Аум (1936) Учение Живой Этики (http://agniyoga.org/ay_ru/Aum.php).

Баренбойм П.Д., Захаров А.В. (2010) Пакт Рериха как этап внедрения в жизнь эстетической концепции правового государства Николая Рериха // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. № 2. С. 6–16.

Баркова Э.В. (2019) Евразийская модель целостности: к экофилософскому анализу связи духовности и территориальности в перспективе развития России // Евразийский проект модернизации России: история и современность / Под ред. И.А. Бирич. М.: ГАОУ ВО г. Москвы МПГУ. С. 165–181.

Башкова Н.В. (2013) Преображение человека в философии русского космизма. М.: Директ-Медиа.

Беликов П.Ф., Шапошникова Л.В. (1977) Институт «Урусвати». Научная деятельность Н.К. Рериха и Ю.Н. Рериха в Индии // Страны и народы Востока: сб. ст. Вып. 19. Кн. 4. М.: Наука. С. 250–270.

Беляков С.С. (2009) Евразийство Л.Н. Гумилева // Уральский исторический вестник. № 4 (25). С. 14–22.

Бердяев Н.А. (1991) О культуре // Русское зарубежье: Из истории социальной и правовой мысли. Л.: Лениздат. С. 217.

Бердяев Н.А. (1993) Утопический этатизм евразийцев // Россия между Европой и Азией: Евразийский соблазн. М.: Наука. С. 303.

Бердяев Н.А. (2016) Истоки и смысл русского коммунизма. СПб.: Азбука.

Бор Н. (1961) Атомная физика и человеческое познание. М.: Издательство иностранной литературы. С. 35.

Бжезинский З. (1998) Великая шахматная доска: господство Америки и его геостратегические императивы. М.: Международные отношения.

Братство (1937) Учение Живой Этики (http://agniyoga.org/ay_ru/Brotherhood.php).

Будникова Ю. (2009) К вопросу о диссертации В.А. Росова “Русско-американские экспедиции Н.К. Рериха в Центральную Азию”. Новосибирск: Россазия.

Будникова Ю.Ю. (2017) О целях и задачах Центральноазиатской экспедиции Рерихов по дневникам Елены Ивановны Рерих 1925–1927 гг. // Международная научно-практическая конференция “Рериховское наследие”. Т. XVI: 90-летие северного маршрута Центральноазиатской экспедиции Н.К. Рериха. СПб.: Изд-во С.-Петерб. гос. ун-та. С. 124–131.

Бушуев В.В., Клепач А.Н., Первухин В.В. (2020) Циклы российской (восточно-евразийской) цивилизации. М.: ИД “Энергия”.

Васильков Я.В. (2017) Ю.Н. Рерих и возрождение традиций классического востоковедения в СССР // Юрий Рерих: Живое наследие. Материалы к биографии. Вып. I. 2-е изд., испр. М.: ГМВ, Фонд “Дельфис”. С. 79–109.

Вернадский В.И. (2013) Задачи науки в связи с государственной политикой в России // Собрание сочинений в 24 т. Том 13. М.: Наука. С. 250–251.

Викулин А.В., Вольфсон И.Ф., Викулина М.А., Долгая А.А. (2017) Цивилизация глазами катастроф: природных и социальных. Петропавловск-Камчатский: КамчатГТУ.

Владимирский Б.М. (2015) “Этногенез и биосфера Земли”: влияют ли вариации космической погоды на наступление “пассионарных толчков” Л.Н. Гумилева? // Пространство и Время. № 4 (22). С. 202–212.

Владимирский Б.М. (2020) Космическая погода и социальная нестабильность: проверка данных Д.О. Святского и А.Л. Чижевского на материале XII-XVII вв. // Геофизические процессы и биосфера. Т. 19. № 4. С. 51–67.

Владимирский Б.М., Брунс А.В. (2010) Космическая погода, физико-химические системы и техносфера // Геофизические процессы и биосфера. Т. 9. № 1. С. 34–62.

Вспоминая Л.Н. Гумилева: Воспоминания. Публикации (2003) CПб.: Росток. С. 228.

Гейзенберг В.М. (1989) Физика и философия. Часть и целое. М.: Наука. С. 127–128.

Герасимова К.М. (1964) Обновленческое движение бурятского ламаистского духовенства (1917–1930 гг.). Улан-Удэ: Бурятское книжное издательство. С. 164–165.

Геттнер А. (2019) География. Ее история сущность и методы. Пер. Е.А. Торнеус. М.: Издательство Юрайт. С. 308.

Гиндилис Л.М. (2013) Научное и метанаучное знание // Живая этика и наука. Сборник докладов. М.: Международный Центр Рерихов, Мастер-Банк. С. 510–538.

Гиндилис Л.М. (2016) Научная и метанаучная картина мира. М.: Дельфис.

Гиндилис Л.М., Фролов В.В. (2001) Философия живой этики и ее толкователи. Рериховское движение в России // Вопросы философии. № 3. С. 85–101.

Голодникова И.Ю., Захаренко И.А., Ковалева О.В. (2011) Разработка картографического обеспечения Атласа научных экспедиций Н.К. Рериха // ИнтерКарто/ИнтерГИС 17: Устойчивое развитие территорий: теория ГИС и практический опыт. Материалы Международной конференции. Барнаул: Международная Картографическая Ассоциация. С. 63.

Гумилев Л.Н. (1989) Этногенез и биосфера Земли. Л.: Изд-во ЛГУ.

Гумилев Л.Н. (1993) От Руси до России. М.: Прогресс. С. 299–300.

Гумилев Л.Н. (2007) Автонекролог // Лев Гумилев: Судьба и идеи / Лавров С.Б. и др. 2-е изд., испр. и доп. М.: Айрис-пресс.

Гумилев Л.Н., Иванов К.П. (1988) Этносфера и Космос // Материалы Второго Всесоюзного совещания по космической антропоэкологии. Л.: Наука, ЛО. С. 211–221.

Гумилев Л.Н., Иванов К.П. (1992) Этнические процессы: два подхода к изучению // Социологические исследования. № 1. С. 50–57.

Гумилев Н.С. (2006) Полное собрание сочинений. В 10 т. Т. 7. Статьи о литературе и искусстве. Обзоры. Рецензии. М.: Воскресенье. С. 27.

Дмитриев А.Н. (2012) Планетофизические перемены Земли // Казначеевские чтения. Новосибирск: ЗСО МСА.

Евразийский мир: ценности, константы, самоорганизация (2010) // Под ред. Ю.В. Попкова. Новосибирск: Нопарель. С. 68, 71, 386.

Ефремов И.А. (1970) Час Быка. М.: Молодая гвардия.

Жульков М.В. (2016) Феномен энергии в истории человеческой мысли // Философская мысль. № 6. С. 1–18.

Жульков М.В. (2019) Глобальные вызовы и национальные ответы России // Вестник МНЭПУ. Т. 1. № S. С. 563–565.

Зарифуллин П.В. (2014) Новые скифы. СПб.: Лимбус Пресс.

Зарницкий С., Трофимова Л. (1965) Путь к Родине // Международная жизнь. № 1, С. 96–107.

Захаров В.Ю., Иванова А.Н. (2017) Дискуссионные аспекты революционного кризиса в России 1917 г. // Историческая и социально-образовательная мысль. Т. 9. № 5/2. С. 19–29.

Зелинский А.Н. (2003) То, что противостоит потоку текущего времени // 100 лет со дня рождения Ю.Н. Рериха: материалы Международной научно-общественной конференции 7–9 октября 2002 г. / Под ред. Т.О. Книжник. М.: Международный центр Рерихов; Мастер-Банк. С. 55–60.

Зелинский А.Н. (2005) Русско-евразийская ось истории: о монографии Ю.Н. Рериха “История Средней Азии” // Творческое наследие семьи Рерих в диалоге культур: философские аспекты осмысления. Мн.: Технопринт. С. 587–616.

Зелинский А.Н. (2013) Великий евразиец // Мир и политика. № 2 (77). С. 53–70.

Зинченко С.А. (2011) Звериный стиль как стадиальное явление в художественной культуре евразийских степей I тыс. до н.э. – сер. I тыс. н.э. // Наскальное искусство в современном обществе. К 290-летию научного открытия Томской писаницы. Т. 2. Кемерово: Кузбассвузиздат. С. 32–37.

Иванов А.В. (2017) Сибирь как территория мира // Сибирский философский журнал. Т. 15. № 1. С. 112–122.

Иванов А.В., Фотиева И.В. (2013) От Платона – к “Живой Этике”: развитие традиции метафизики всеединства // Вестник Московского университета. Сер. 7. Философия. № 6. С. 40–55.

Иванов А.В., Фотиева И.В., Герасимова И.А. (2020) Евразийские геополитические идеи в культурном наследии Рерихов // Философский журнал. Т. 13. № 4. С. 119–133.

Иванов А.В., Фотиева И.В., Шишин М.Ю. (1999) Время великого размежевания: от техногенно-потребительской – к духовно-экологической цивилизации // Вестник Московского университета. Сер. 7. Философия. № 6. С. 3–25.

Иванов А.В., Фотиева И.В., Шишин М.Ю. (2006) Скрижали метаистории: творцы и ступени духовно-экологической цивилизации. Барнаул: Изд- во АлтГТУ им. И.И. Ползунова; Изд-во Фонда «Алтай ⎯ 21 век».

Иванов А.В., Фотиева И.В., Шишин М.Ю. (2012) Человек восходящий: философский и научный синтез “Живой Этики”. Барнаул: Изд-во Фонда “Алтай – 21 век”.

Иерархия (2011) М.: Международный Центр Рерихов, Мастер-Банк. С. 186.

Иконникова С.Н. (2005) История культурологических теорий. 2-е изд., перераб. и доп. СПб.: Питер. С. 285–290.

Казначеев В.П., Дмитриев А.Н., Мингазов И.Ф. (2005) Проблемы космоноосферной футурологии. Новосибирск: ФГУЗ “Центр Гигиены и эпидемиологии в Новосибирской области”. С. 232.

Какеев А.Ч. (2005) История народов в зеркале миросистемного подхода. К выходу первого тома «Истории Средней Азии» Ю.Н. Рериха // Культура и время. № 3 (17). С. 223–225.

Капра Ф. (2017) Дао физики. М.: Манн, Иванов и Фербер.

Карако П.С. (2019) Проблема философских оснований и научности космических идей А.Л. Чижевского // Журнал Белорусского государственного университета. Философия. Психология. № 3. С. 9–15.

Карамзин Н.М. (2003) История государства Российского. М.: ОЛМА-пресс. С. 268.

Карсавин Л.П. (1993) Основы политики // Россия между Европой и Азией: Евразийский соблазн. М.: Наука.

Карсавин Л.П. (2003) Церковь, личность и государство // Сочинения. М.: Прогресс-Традиция. С. 408.

Козырева М.Г. (2012) Л.Н. Гумилев и семья Рерихов // Санкт-Петербургский университет. № 12 (3854). С. 19–22.

Кононова Н.К. (2019) Погодные экстремумы в Сибири в 2019 г. и их связь с циркуляцией атмосферы // Тринадцатое Сибирское совещание и школа молодых ученых по климатоэкологическому мониторингу: Тезисы докладов российской конференции. Томск: Аграф-Пресс. С. 58–59.

Концевич Л.Р. (1975) Из истории лингвистических учений на Востоке (Попытка интерпретации метаязыка первого памятника корейской письменности) // Народы Азии и Африки. № 4. С. 112–134.

Кривошеев Ю.В. (2003) Русь и монголы: исследование по истории северо-восточной Руси, XII-XIV вв. СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского университета. С. 97–104.

Крэнстон С. (1996) Е.П. Блаватская. Жизнь и творчество основательницы современного теософского движения. Изд. 2-е. Рига: Лигатма. С. 514–550.

Кузин Б.С. (1992) О принципе поля в биологии // Вопросы философии. № 5. С. 148–164.

Лавренова О.А. (2012) Культурное единство Азии: переписка Г.В. Вернадского и Ю.Н. Рериха (1947–1958) // Культура и время. № 2. С. 58–65.

Лебедев Ю.А. (2000) Неоднозначное мироздание. Апокрифические размышления о Стрелах Времени, летящих без руля и без ветрил. Кострома: Инфопресс. С. 184–185.

Мальбахова И.Х. (2008) Биоэтические проблемы в контексте “Живой Этики” Н.К. Рериха // Научные проблемы гуманитарных исследований. № 9. С. 98–103.

Мамедова Н.М. (2019) Российская идентичность в свете идей современного евразийства // Евразийский проект модернизации России: история и современность / Под ред. И.А. Бирич. М.: ГАОУ ВО г. Москвы МПГУ. С. 133–141.

Мантатов В.В. (2014) Этико-экологическая парадигма устойчивого развития и проект экосоциалистической цивилизации // Вестник Восточно-Сибирского университета технологий и управления. № 4 (49). С. 151–155.

Марианис А. (2015) Николай Рерих. Мистерия жизни и тайна творчества. М.: Эксмо. С. 339–372.

Маркузе Г. (2003) Эрос и цивилизация. Одномерный человек: Исследование идеологии развитого индустриального общества. М.: ООО “Издательство АСТ”.

Мартин Т. (2002) Империя позитивного действия: Советский Союз как высшая форма империализма? // Аb Imperio. № 2. С. 55–87.

Маслова Е.К. (2018) Социоестественные подходы к истории: влияние субъективных факторов на признание научности теории на примере концепций Л.Н. Гумилева и Э.С. Кульпина // История и современность. № 3. С. 94–115.

Медоуз Д.Х., Медоуз Д.Л., Рэндерс Й., Беренс В.В. III (1991) Пределы роста. М.: Изд-во МГУ.

Меликов И.М., Гезалов А.А. (2019) Идеология евразийства как вариант ответа на вызовы глобализации // Вестник МНЭПУ. Т. 1. № S. С. 82–85.

Менделеев Д.И. (1906) К познанию России. СПб.: Изд. A.С. Суворина. С. 3.

Мир Огненный, ч. 1 (1933) Учение Живой Этики (http://agniyoga.org/ay_ru/Fiery-World-I.php).

Мир Огненный, ч. 2 (1934) Учение Живой Этики (http://agniyoga.org/ay_ru/Fiery-World-II.php).

Мир Огненный. Часть первая (2016) М.: Международный Центр Рерихов.

Моисеев Н.Н. (1990) Человек и Ноосфера. М.: Молодая гвардия, С. 338.

Моисеев Н.Н. (1995) Современный антропогенез, цивилизационные разломы. Эколого-политологический анализ // Вопросы философии. № 1. С. 3–30.

Моисеев Н.Н. (2010) Система “Учитель” и современная экологическая обстановка // Экология и жизнь. № 2. С. 4–7.

Надземное (1938) Учение Живой Этики (http://agniyoga.org/ay_ru/Supermundane.php).

Назаретян А.П. (1999) Синергетика, когнитивная психология и гипотеза техно-гуманитарного баланса // Общественные науки и современность. № 4. С. 135–145.

Община (1926) Учение Живой Этики (http://agniyoga.org/ay_ru/New-Era-Community.php).

Осипов В.А. (2010) О структуре географического пространства // Вестник Тюменского государственного университета. № 3. С. 126–133.

Осипов В.А. (2015) О “втором времени” и пятом измерении географического пространства // Социально-экономическая география. Вестник Ассоциации российских географов-обществоведов. № 4. С. 201–211.

Панарин А.С. (1999) Россия в циклах мировой истории. М.: Изд-во МГУ. С. 24.

Переписка В.И. Вернадского и П.А. Флоренского (1989) // Новый мир. № 2. С. 194–203.

Постников А.В. (2005) Схватка на “Крыше Мира”: политики, разведчики, географы в борьбе за Памир в XIX веке. Изд. 2-е. М.: Рипол-классик.

Рерих Е.И. (1933) Записи бесед с Учителем. “Прогнозы на основании многих размышлений” (https://roerichsmuseum.website.yandexcloud.net/EIR/EIR-150.pdf), разв. 19.

Рерих Е.И. (1943) Записи бесед с Учителем. “Огненный опыт” (https://roerichsmuseum.website.yandexcloud.net/EIR/EIR-098.pdf). С. 117–118, 124.

Рерих Е.И. (1946) Записи бесед с Учителем (https://roerichsmuseum.website.yandexcloud.net/EIR/EIR-160.pdf).

Рерих Е.И. (1951) Записи бесед с Учителем. [серия “Космическое сотрудничество”] Тетрадь 8 (https://roerichsmuseum.website.yandexcloud.net/EIR/EIR-107.pdf), С. 146.

Рерих Е.И. (1991) Основы буддизма. Улан-Удэ: Бурятское книжное издательство.

Рерих Е.И. (1992) Письма. 1929–1938. В 2-х т. Т. 2. Мн.: Белорусский фонд Рерихов, ПРАМЕБ. С. 82.

Рерих Е.И. (1999) Письма. В 9 т. Т. I (1919–1933). М.: Международный Центр Рерихов. С. 216.

Рерих Е.И. (2000) Письма. В 9 т. Т. II (1934). М.: Международный Центр Рерихов. С. 414.

Рерих Е.И. (2003) Письма. В 9 т. Т. V (1937). М.: Международный Центр Рерихов. С. 324.

Рерих Е.И. (2008) Письма. В 9 т. Т. VIII (1948–1950). М.: Международный Центр Рерихов. С. 65.

Рерих Е.И. (2009) Письма. В 9 т. Т. IX (1951–1955). М.: Международный Центр Рерихов. С. 458.

Рерих Е.И. (2015) Письма. В 9 т. Т. III (1935). 2-е изд., испр. и доп. М.: Международный Центр Рерихов. С. 70. [Скорректировано с учетом манускриптов https://storage.yandexcloud.net/roerichsmuseum/EIR/EIR-024.pdf#page=67 и https://storage.yandexcloud.net/roerichsmuseum/EIR/EIR-027.pdf#page=81.]

Рерих Н. (1936) Священный Дозор. Харбин. С. 80–83.

Рерих Н.К. (1921) Цветы Мории. Берлин: Слово. С. 5.

Рерих Н.К. (1995) Азия // Листы дневника. В 3 т. Т. 2. М.: Международный Центр Рерихов. С. 114.

Рерих Н.К. (1996) Русь – Индия // Листы дневника. В 3 т. Т. 3. – М.: Международный Центр Рерихов, Мастер-Банк. С. 199.

Рерих Н.К. (1997) Культура и цивилизация. 2-е издание, испр., доп. М.: Международный Центр Рерихов. С. 134–135.

Рерих Н.К. (2004) Россия // Сборник статей. 3-е изд., испр. М.: Международный Центр Рерихов, Мастер-Банк. С. 38.

Рерих Н.К. (2005) Об искусстве. М.: Международный Центр Рерихов, Мастер-Банк. С. 20.

Рерих Н.К. (2015) Дневник Маньчжурской экспедиции (1934–1935). М.: Международный Центр Рерихов. С. 317, 322, 350–360.

Рерих Ю.Н. (1934) Великие кочевые империи Средней Азии // Русское слово. 18.11.1934.

Рерих Ю.Н. (2002) Буддизм и культурное единство Азии / Сборник статей под. ред. В.С. Дылыковой-Парфионович. С. 10–12.

Рерих Ю.Н. (2004) История Средней Азии. В 3 т. Т. I. М.: Международный Центр Рерихов.

Рерихи на пути в Тибет. Дневники Зинаиды Фосдик: 1926–1927 (2016) / Состав., вступ. ст., прим. В.А. Росов. М.: ГМВ. С. 160, 222.

Росов В.А. (1989) Знамя Мира над Северным полюсом // Рериховский вестник. Вып. 1. Л.-Извара: Международный фонд истории науки. С. 10–11.

Рудзитис Р. (2006) Психическая энергия – путеводная звезда человечества. Мн.: Звезды Гор.

Рыбаков Б.А. (1971) О преодолении самообмана // Вопросы истории. № 3. С. 153–159.

Савицкий П.Н. (1921) Поворот к Востоку // Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждение евразийцев. Ст. П. Савицкого, П. Сувчинского, кн. Н.С. Трубецкого и Георгия Флоровского. София: Балкан. С. 2–3.

Савицкий П.Н. (1997) Континент Евразия. М.: Аграф.

Савкин И. (1992) Скажу вам по секрету, что если Россия будет спасена, то только как евразийская держава. Интервью Л.Н. Гумилева // Социум, № 5.

Самохина Н.Е. (2012) Шамбала: миф или загадка истории? // Genesis: исторические исследования. № 1. С. 1–33.

Самохина Н.Е. (2018) Понятие психической энергии в философской психологии Агни-Йоги // Психолог. № 2. С. 13–29.

Сердце (1932) Учение Живой Этики (http://agniyoga.org/ay_ru/Heart.php).

Синицын Ф.Л. (2012) К истории возникновения теории общности буддийского учения и коммунистической идеологии // Вопросы философии. № 6. С. 106–115.

Солдатова Г.У., Нестик Т.А. (2011) Историко-эволюционная перспектива человечества: от парадигмы конфликта к парадигме толерантности // Национальный психологический журнал. № 2 (6). С. 15–24.

Соловьев В.С. (1988a) Оправдание добра. Нравственная философия // Сочинения в 2-х т. Т. 1. М.: Мысль. С. 47–580.

Соловьев В.С. (1988b) Философские начала цельного знания // Сочинения в 2-х т. Т. 2. М.: Мысль. С. 140–288.

Сорокин П.А. (1992) Человек. Цивилизация. Общество. М.: Политиздат. С. 48.

Сорокин П.А. (1993) Главные тенденции нашего времени. М.: Институт социологии РАН. С. 30.

Сорокин П.А. (1994) О русской нации: Россия и Америка; Теория национального вопроса. 2-е изд. М.: Ассоциация по комплексному изучению русской нации (АКИРН), С. 72.

Сорокин Ю.А., Суворова Н.Г. (2015) Евразийство Л.Н. Гумилева: к истории изучения степных цивилизаций Евразии. Омск: Издательство Омского государственного университета. С. 168–206.

Сорокина М.Ю. (2004) “Там так легко дышится...”: Из американского архива Георгия Вернадского // Диаспора: Новые материалы. Вып. 6. СПб.: Феникс. С. 620–696.

Субетто А.И. (2016) Революции как предмет научной и философской рефлексии // Философия и гуманитарные науки в информационном обществе. № 2 (12). С. 12–37.

Субетто А.И. (2018) Живая этика Русского Космизма и Ноосферизма // Ноосферное образование в евразийском пространстве / Под науч. ред. А.И. Субетто. СПб.: Астерион. С. 457–471.

Суворов В. (1988) История – наука естественная, или визит к профессору Гумилеву // Сельская молодежь. № 2. С. 44–49.

Сухарев В.А. (2011) Эпидемии приходят из Космоса. Симферополь: ДиАйПи.

Сухарев В.А. (2016) Космическая природа эпидемий и пандемий // Таврический научный обозреватель. № 9 (14). С. 139–147.

Тагиров Э.Р. (2017) Евразия – символ исторической надежды человечества // Культура в евразийском пространстве: традиции и новации. № 1 (1). С. 42–46.

Тамазишвили О.А. (2017) Деятельность Ю.Н. Рериха в Институте востоковедения // Юрий Рерих: Живое наследие. Материалы к биографии. Вып. I. 2-е изд., испр. М.: ГМВ, Фонд “Дельфис”. С. 125–148.

Топоров В.Н. (1990) Николай Сергеевич Трубецкой – ученый, мыслитель, человек (к столетию со дня рождения) // Советское славяноведение. № 6. С. 51–84.

Торкунов А.В. (2018) Великая евразийская держава в потоке перемен // Международные процессы. № 1. С. 6–13.

Трофимова Е.А. (2015) “Свет с Востока”: буддистские мотивы в творческих исканиях Серебряного века // Научное мнение. № 1-1. С. 96–101.

Трофимова Е.А. (2019) Русский космизм как ресурс преодоления европоцентризма // Творчество как национальная стихия: общее и особенное в современном социокультурном пространстве. СПб.: Изд-во СПбГЭУ. С. 133–140.

Трубецкой Н.С. (1923) Вавилонская башня и смешение языков // Евразийский временник. Кн. 3. Берлин: Евразийское книгоиздательство. С. 107–124.

Трубецкой Н.С. (1991) Религии Индии и христианство // Литературная учеба. Ноябрь–декабрь. С. 131–144.

Трубецкой Н.С. (1995) Об идее-правительнице идеократического государства // История. Культура. Язык. М.: Прогресс. С. 438–444.

Турлей Е.В. (2018) Системная феноменология в рассмотрении этнических конфликтов // Межкультурные коммуникации и миротворчество: сборник статей VIII Всероссийской научной конференции, 27 мая 2017 г. Тюмень: РИЦ ТГИК. С. 106–112.

Федоров Н.Ф. (2008) Философия общего дела. М.: Эксмо.

Флоренский П.А. (2000) Детям моим. Воспоминания прошлых дней. Харьков: Фолио. Запись от 1925.VIII.23.

Фотиева И.В., Иванов А.В. (2016) Место Индии в евразийском мировоззрении Рерихов // Знание. Понимание. Умение. № 4. С. 142–153.

Франк С.Л. (1992) Духовные основы общества. М.: Республика. С. 303.

Хименков А.Н., Сергеев Д.О., Власов А.Н., Волков-Богородский Д.Б. (2019) Взрывные процессы в области распространения многолетнемерзлых пород − новый вид геокриологической опасности // Геоэкология. Инженерная геология. Гидрогеология. Геокриология. № 6, С. 30–41.

Хомяков А.С. (1904) Полное собрание сочинений Алексея Степановича Хомякова: документально-художественная литература. Изд. 4-е. Т. 5. М.: Типо-литография Т-ва И.Н. Кушнерев и Ко. С. 401–454.

Хренов Н.А. (2013) Русская культура на перекрестке Запада и Востока. Россия как подсознание Запада, Восток как подсознание России // Искусствознание. № 3–4. С. 110–148.

Хренов Н.А. (2014) Культура и культуры: Россия, Запад, Восток в ситуации кризиса европоцентризма // Культура культуры. № 2 (2), электронное издание (http://cult-cult.ru/culture-and-cultures-russia-west-east-in-the-situation-of-crisis-of-eurocentrism).

Цзя Х. (2016) Лунный календарь и знаки зодиака в повседневной культуре Китая // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. № 7-1 (69). С. 193–198.

Чижевский А.Л. (1924) Физические факторы исторического процесса. Калуга: 1-я Гостиполитография.

Чижевский А.Л. (1930) Эпидемические катастрофы и периодическая деятельность Солнца. М.: Изд-во ВОВГ.

Чижевский А.Л. (1934) Атмосферное электричество и эпидемии // Труды Центральной научно-исследовательской лаборатории ионификации. Т. III. Воронеж: Коммуна. С. 293–310.

Шаликовский А.В. (2019) Наводнения в Забайкальском крае: причины, последствия, возможности прогноза // Водные ресурсы и водопользование. Вып. 9. Чита: Забайкальский государственный университет. С. 11–18.

Шапошникова Л.В. (2011) Земное творчество космической эволюции. М.: Международный Центр Рерихов, Мастер-Банк.

Шаховская Л.С., Тимонина В.И. (2020) Взаимовыгодное развитие энергетических интересов России и Индии // Национальная ассоциация ученых, № 56 (2). С. 56–58.

Шевченко В.Н. (2019) Онтологические константы России как государства-цивилизации в контексте всемирной истории // Философские науки. Т. 62. № 1. С. 29–47.

Шейнис В.Л. (2007) Историческое место Октябрьской революции. Взгляд из 2007 года // Октябрь 1917 года: взгляд из XXI века: сб. материалов Всерос. науч. конф., 6 ноября 2007 г. М.: РИПО. С. 220–238.

Шноль С.Э., Зенченко Т.А., Зенченко К.И., Пожарский Э.В., Коломбет В.А., Конрадов А.А. (2000) Закономерное изменение тонкой структуры статистических распределений как следствие космофизических причин // Успехи физических наук. Т. 170. № 2. С. 214–218.

Шри Юктешвар Гири (1991) Святая наука. М.: “Прометей”-ВЭРИТАС. С. 11.

Шубарт В. (2016) Европа и душа Востока. М.: Т8.

Шустова А.М. (2010) Становление Ю.Н. Рериха – востоковеда // Азия и Африка сегодня. № 5. С. 60–65.

Шустова А.М. (2014) Ю.Н. Рерих о роли буддизма в культурном единении Азии // Восток (Oriens). № 6. С. 116–123.

Шустова А.М. (2018) Монография Ю.Н. Рериха “Звериный стиль у кочевников Северного Тибета” // Вестник Института востоковедения РАН. № 1. С. 188–195.

Шустова А.М. (2019a) Вклад Н.К. Рериха в науку о Востоке // Ориенталистика. Т. 2. № 4. С. 890–915.

Шустова А.М. (2019b) Диалог Далай-ламы с российскими учеными: как одухотворить науку // Труды Института востоковедения РАН. № 23. С. 292–306.

Шустова А.М. (2019c) Историческое значение экспедиции Н.К. Рериха в Центральную Азию. М.: Дельфис.

Шустова А.М. (2020a) Вклад Ю.Н. Рериха в развитие отечественной индологии // Восток. Афро-азиатские общества: история и современность. № 1. С. 160–177.

Шустова А.М. (2020b) Ю.Н. Рерих и тохарская проблема // Восточный курьер. № 3–4. С. 217–229.

Эдди Дж. (1978) История об исчезнувших солнечных пятнах // Успехи физических наук. Т. 125, вып. 2. С. 315–329.

Энгельгардт М.А. (1891) Н. Пржевальский, его жизнь и путешествия. СПб.: тип. И.Г. Салова. Карта.

Ягодинский В.Н. (2006) Учение о циклах эпидемий. Гелиоэпидемиология: стратегия и прогноз. М.: Терика.

Ягодинский В.Н. (2011) Эпидемические циклы и гелиоэпидемиология // Естественные и технические науки. № 1. С. 5–14.

Ягодинский В.Н. (2012) Космология духа и циклы истории. М.: Институт русской цивилизации.

Яницкий И.Н. (2001) К тайне Всемирного потопа. Физика и механизмы процесса. М.: Гелиос. С. 16–20.

Bohm D. (2002) Wholeness and the Implicate Order. London and New York: Routledge Classics, p. 25.

Buttersack F. (1937) Seelenstrahlen und Resonanz: Beobachtungen und Schlüsse. München: Ratio-Verlag.

Dalai Lama (1996). Beyond Dogma: The Challenge of the Modern World. Berkeley, CA: North Atlantic Books, pp. 15, 109, 110.

Dhammaloka (1948). Letters to Dr. G. Roerich (https://roerichsmuseum.website.yandexcloud.net/PGNR/PGNR-183.pdf).

Funk R. (2000) Erich Fromm: His Life and Ideas. An Illustrated Biography. New York: Continuum International, pp. 83, 100.

Humboldt A., von. (1845) Kosmos. Entwurf einer physischen Weltbeschreibung. Bd. 1. Stuttgart u. Tübingen: J.G. Cotta'scher Verlag, s. 351.

Livermore P.W., Finlay C.C., Bayliff M. (2020) Recent north magnetic pole acceleration towards Siberia caused by flux lobe elongation // Nature Geoscience. Vol. 13. Pp. 387–391.

Marthe F. (1877) Begriff, Ziel und Methode der Geographie und v. Richthofen’s China // Zeitschrift der Gesellschaft für Erdkunde zu Berlin. Bd. 12. Berlin: Gesellschaft für Erdkunde. S. 445.

Roerich G. (1923) L'essor de l'orientalisme // La vie des peuples. No. 44. Pp. 258–266.

Roerich G.N. (1950) Cultural Unity of Asia // India Quarterly. Vol. 6. No 1. Pp. 38–44.

Suess E. (1883) Das Antlitz der Erde. Bd. 1. Prag, Wien u. Leipzig: F. Tempsky u. G. Freytag. S. 768. 

 

The Roerichs’ Heritage and Eurasianism. From History towards Prospects

Egor V. TURLEY*

* Egor V. TURLEY – Candidate of Physical and Mathematical Sciences (PhD), Academic Secretary of the Scientific Council of the Interregional Non-Governmental Organization to Promote Preservation and Popularization of Cultural Heritage “National Roerich Committee”.

Abstract. The paper compares ideas of classic Eurasianists and their contemporaries, especially Nicholas, Helena and George Roerich, about a peculiar middle world formed by and around Russia. It shows that the notion of relation of biogeosystems with peoples and civilizations inhabiting them, as defined by the Eurasianist term “developmental site”, was also present in earlier natural philosophical concepts. In the epoch of development of noospheric ideas, there is established a natural science rationale and a new perspective not only in the seminal theory of ethnogenesis by Lev Gumilyov, but also in conceptions of Russian cosmism, which is linked to the scientific, philosophical, literary and artistic heritage of the Roerichs. Their holistic views allowed imparting even more synthetic principles to the historical science they were developing than it was envisaged in the research of geosophy by the Eurasianists. At the same time, George Roerich especially singled out geopsychology as a research tool of intercivilizational dialogue. The most striking episodes of realization of the Roerichs' Eurasianist vision is their Central Asian expedition and their peace-making activities, including those related to the unification of Eurasian peoples on the basis of broad cooperation. In addition to the need for international cooperation, the cultural and philosophical legacy of the Roerichs, which includes the Teaching of Living Ethics, also provides ontological justification for the impossibility of human evolution uncoupled from that of the planet and the Cosmos. Such a profound deliberation by the Roerichs on the destiny of Eurasia, related both to the civilizational foundations at the crossing “Russia – Mongolia – China – India” and to the future leading role of Siberia, makes it possible to fill the gaps in the constructs of the fathers of Eurasianism and to deliver more fully on the socio-cultural potential of Eurasia.

Keywords: Eurasianism, Roerichs, Living Ethics, socio-natural history, globalization, ecology, holism.

The author is grateful to Prof. Irina Gerasimova (Institute of Philosophy of the RAS) for valuable comments made during the discussion of this paper.

 

REFERENCES

 

Ableev S.R. (2014) Prirodnaya i psihicheskaya real'nost' v filosofii antropokosmizma: metafizicheskaya evristika postklassicheskih nauchnyh paradigm [Natural and psychical reality in philosophy of anthropocosmism: metaphysical heuristics of post-classical scientific paradigms]. Trudy Sankt-Peterburgskogo gosudarstvennogo universiteta kul'tury i iskusstv, vol. 204, pp. 65–80.

Ableev S.R. (2015) Duhovnye idealy Zhivoy Etiki: sovershennoe soznanie i noosfernaya tsivilizatsiya [Spiritual ideals of living ethics: perfect consciousness and noosphere civilization]. Trudy Sankt-Peterburgskogo gosudarstvennogo universiteta kul'tury i iskusstv, vol. 203, pp. 150–167.

Agni-Yoga (1929) Uchenie Zhivoy Etiki [Agni Yoga. The Teaching of Living Ethics] (http://agniyoga.org/ay_en/Agni-Yoga.php).

Aleksandrov I.Yu. (2014) Kontseptsiya Novoy Nauki v Uchenii Zhivoy Etiki i osnovaniya novoevropeyskoy filosofii i nauki [The concept of the New Science in the Teaching of Living Ethics and the foundation of modern European philosophy and science]. Trudy Sankt-Peterburgskogo gosudarstvennogo instituta kul'tury, vol. 204, pp. 81–112.

Anoprienko A.Ya. (2020) Nooritmy: Modeli sinkhronizatsii cheloveka i kosmosa [Noorhythms: models of human-space synchronization]. 3-e izd., dop. Donetsk: Tekhnopark DonGTU "Unitekh".

Alekseev A.P., Alekseeva I.Yu. (2015) Ekonomicheskiy pozitivizm i budushhee nauki [Economical positivism and the future of science]. Filosofiya nauki, vol. 20, no. 1, pp. 169–190.

Attali J. (1993) Na poroge novogo tysyacheletiya [Millenium. Winners and losers in the Coming World Order]. Moscow: Mezhdunarodnye otnosheniya, pp. 90–120.

Aum (1936) Uchenie Zhivoy Etiki [Aum. The Teaching of Living Ethics] (http://agniyoga.org/ay_en/Aum.php).

Barenboim P.D., Zakharov A.V. (2010) Pakt Rerikha kak etap vnedreniya v zhizn' esteticheskoy konceptsii pravovogo gosudarstva Nikolaya Rerikha [The Roerich Pact as a stage in the implementation of Nicholas Roerich’s aesthetic concept of the rule of law]. Zhurnal zarubezhnogo zakonodatel'stva i sravnitel'nogo pravovedeniya, no. 2, pp. 6–16.

Barkova E.V. (2019) Evraziyskaya model' tselostnosti: k ekofilosofskomu analizu svyazi dukhovnosti i territorial'nosti v perspektive razvitiya Rossii [A Eurasianist model of integrity: toward an ecophilosophical analysis of the relationship between spirituality and territoriality in the perspective of Russia's development]. Birich I.A. (ed.), Evraziyskiy proekt modernizatsii Rossii: istoriya i sovremennost' [A Eurasianist project for the modernization of Russia: history and present]. Moscow: GAOU VO g. Moskvy MPGU, pp. 165–181.

Bashkova N.V. (2013) Preobrazhenie cheloveka v filosofii russkogo kosmizma [Human transfigaration in the philosophy of Russian cosmism]. Moscow: Direct-Media.

Belikov P.F., Shaposhnikova L.V. (1977) Institut «Urusvati». Nauchnaya deyatel'nost' N.K. Rerikha i Yu.N. Rerikha v Indii [Urusvati Institute. Scientific activity of N. Roerich and G. Roerich in India]. Strany i narody Vostoka, issue 19, book 4. Moscow: Nauka, pp. 250–270.

Belyakov S.S. (2009) Evraziystvo L.N. Gumileva [Lev N. Gumilev’s Eurasianism] // Ural'skiy istoricheskiy vestnik, no 4 (25), pp. 14–22.

Berdyaev N.A. (1991) O kul'ture [On culture]. Russkoe zarubezh'e: Iz istorii sotsial'noy i pravovoy mysli [Russian expatriate community: from the history of social and legal thought]. L.: Lenizdat, p. 217.

Berdyaev N.A. (1993) Utopicheskiy etatizm evraziytsev [Utopian statism of Eurasianists]. Rossiya mezhdu Evropoy i Aziey: Evraziyskiy soblazn [Russia between Europe and Asia: Eurasianist temptation]. Moscow: Nauka, p. 303.

Berdyaev N.A. (2016) Istoki i smysl russkogo kommunizma [The origins and meaning of Russian communism]. Saint Petersburg: Azbuka.

Bohr N. (1961) Atomnaya fizika i chelovecheskoe poznanie [Atomic Physics and Human Knowledge]. M.: Izdatel'stvo inostrannoy literatury, p. 35.

Bohm D. (2002) Wholeness and the Implicate Order. London and New York: Routledge Classics, p. 25.

Bratstvo (1937) Uchenie Zhivoy Etiki [Brotherhood. The Teaching of Living Ethics] (http://agniyoga.org/ay_en/Brotherhood.php).

Brzeziński Z. (1998) Velikaya shakhmatnaya doska: gospodstvo Ameriki i ego geostrategicheskie imperativy [The Grand Chessboard: American Primacy and its Geostrategic Imperatives]. Moscow: Mezhdunarodnye otnosheniya.

Budnikova Yu. (2009) K voprosu o dissertatsii V.A. Rosova “Russko-amerikanskie ekspeditsii N.K. Rerikha v Tsentral'nuyu Aziyu” [On V.A. Rosov’s thesis “Russian-American expeditions of N.K. Roerich to Central Asia”]. Novosibirsk: Rossazia.

Budnikova Yu.Yu. (2017) O tselyah i zadachakh Tsentral'noaziatskoy ekspeditsii Rerikhov po dnevnikam Eleny Ivanovny Rerikh 1925–1927 gg. [Diaries of Helena Roerich (1925–1927) on the aims and objectives of Nicholas Roerich’s Central Asian expedition]. Mezhdunarodnaya nauchno-prakticheskaya konferentsiya “Rerikhovskoe nasledie”, vol. XVI: 90-letie severnogo marshruta Tsentral'noaziatskoy ekspeditsii N.K. Rerikha [International scientific-practical conference “Roerich heritage”. Vol. XVI: 90th anniversary of the northern route of the Central Asian expedition of N.K. Roerich]. Saint Petersburg: Saint Petersburg State University Publishers, pp. 124–131.

Bushuev V.V., Klepach A.N., Pervuhin V.V. (2020) Tsikly rossiyskoy (vostochno-evraziyskoy) tsivilizatsii [Cycles of Russian (East Eurasian) civilization]. M.: ID “Energiya”.

Buttersack F. (1937) Seelenstrahlen und Resonanz: Beobachtungen und Schlüsse [Psychic rays and resonance: observations and inferences]. München: Ratio-Verlag.

Capra F. (2017) Dao fiziki [The Tao of Physics]. Moscow: Mann, Ivanov i Ferber.

Chizhevskiy A.L. (1924) Fizicheskie faktory istoricheskogo processa [Physical factors of the historical process]. Kaluga: 1-ya Gostipolitografiya.

Chizhevskiy A.L. (1930) Epidemicheskie katastrofy i periodicheskaya deyatel'nost' Solntsa [Epidemic catastrophes and periodic activity of the Sun]. Moscow: Izd-vo VOVG.

Chizhevskiy A.L. (1934) Atmosfernoe elektrichestvo i epidemii [Atmospheric electricity and epidemics]. Trudy Tsentral'noy nauchno-issledovatel'skoy laboratorii ionifikatsii [Proceedings of the Central Research Laboratory of Ionization], vol. III. Voronezh: Kommuna, pp. 293–310.

Cranston S. (1996) E.P. Blavatskaya. Zhizn' i tvorchestvo osnovatel'nitsy sovremennogo teosofskogo dvizheniya [The Extraordinary Life & Influence of Helena Blavatsky Founder of the Modern Theosophical Movement]. Izd. 2-e. Riga: Ligatma, pp. 514–550.

Dalai Lama (1996). Beyond Dogma: The Challenge of the Modern World. Berkeley, CA: North Atlantic Books, pp. 15, 109, 110.

Dhammaloka (1948). Letters to Dr. G. Roerich (https://roerichsmuseum.website.yandexcloud.net/PGNR/PGNR-183.pdf).

Dmitriev A.N. (2012) Planetofizicheskie peremeny Zemli [Planetophysical changes of the Earth]. Kaznacheevskie chteniya [Kaznacheev Conference]. Novosibirsk: ZSO MSA.

Eddy J. (1978) Istoriya ob ischeznuvshikh solnechnykh pyatnakh [A story of disappeared sunspots]. Uspekhi fizicheskikh nauk, vol. 125, issue 2, pp. 315–329.

Efremov I.A. (1970) Chas Byka [The Bull’s Hour]. Moscow: Molodaya gvardiya.

Engel'gardt M.A. (1891) N. Przheval'skiy, ego zhizn' i puteshestviya [N. Przhevalsky, his life and travels]. Saint Petersburg: tip. I.G. Salova, map.

Evraziysky mir: tsennsosti, konstanty, samoorganizatsiya [Eurasian world: values, constants, self-organization] (2010). Yu.V. Popkov (ed.). Novosibirsk: Nonparel', pp. 68, 71, 386.

Fedorov N.F. (2008) Filosofiya obshhego dela [Philosophy of the common task]. Moscow: Eksmo.

Florenskiy P.A. (2000) Detyam moim. Vospominaniya proshlykh dney [To my children. The memories of the past]. Kharkov: Folio, day 1925.VIII.23.

Fotieva I.V., Ivanov A.V. (2016) Mesto Indii v evraziyskom mirovozzrenii Rerikhov [The place of India in the Roerichs’ Eurasianist worldview]. Znanie. Ponimanie. Umenie, no. 4, pp. 142–153.

Frank S.L. (1992) Dukhovnye osnovy obshchestva [The spiritual foundations of society]. Moscow: Respublika, p. 303.

Funk R. (2000) Erich Fromm: His Life and Ideas. An Illustrated Biography. New York: Continuum International, pp. 83, 100.

Gerasimova K.M. (1964) Obnovlencheskoe dvizhenie buryatskogo lamaistskogo dukhovenstva (1917–1930 gg.) [Renovation movement of the Buryat Lamaist clergy (1917–1930)]. Ulan-Ude: Buryatskoe knizhnoe izdatel'stvo, p. 164–165.

Gindilis L.M. (2013) Nauchnoe i metanauchnoe znanie [Scientific and meta-scientific knowledge]. Zhivaya Etika i nauka [Living Ethics and science], issue II. Moscow: International Centre of the Roerichs, Master Bank, pp. 510–538.

Gindilis L.M. (2016) Nauchnaya i metanauchnaya kartina mira [Scientific and meta-scientific worldview]. Moscow: Delphis.

Gindilis L.M., Frolov V.V. (2001) Filosofiya zhivoy etiki i ee tolkovateli. Rerikhovskoe dvizhenie v Rossii [Philosophy of Living Ethics and its interpreters. Roerich movement in Russia] // Voprosy filosofii, no. 3, pp. 85–101.

Golodnikova I.Yu., Zakharenko I.A., Kovaleva O.V. (2011) Razrabotka kartograficheskogo obespecheniya Atlasa nauchnyh ekspeditsiy N.K. Rerikha [Development of cartographic support for an atlas of scientific expeditions of Nicholas Roerich]. InterKarto/InterGIS 17: Ustoychivoe razvitie territoriy: teoriya GIS i prakticheskiy opyt. Materialy Mezhdunarodnoy konferentsii [InterCarto/InterGIS 17: Sustainable development of territories: GIS theory and practical experience. Materials of the international conference]. Barnaul: Mezhdunarodnaya Kartograficheskaya Assotsiatsiya, p. 63.

Gumilev L.N. (1989) Etnogenez i biosfera Zemli [Ethnogenesis and the Earth's Biosphere]. Leningrad (Saint Petersburg): LSU Publishers.

Gumilev L.N. (1993) Ot Rusi do Rossii [From Rus’ to Russia]. Moscow: Progress, pp. 299–300.

Gumilev L.N. (2007) Avtonekrolog [Auto-obituary]. Lev Gumilev: Sud'ba i idei [Lev Gumilyov: life and ideas], 2nd edtion. Moscow: Iris-press.

Gumilev L.N., Ivanov K.P. (1988) Etnosfera i Kosmos [Ethnosphere and Space]. Materialy Vtorogo Vsesoyuznogo soveshchaniya po kosmicheskoy antropoekologii [Materials of the Second All-Union Conference on Space Anthropoecology]. Leningrad (Saint Petersburg): Nauka, Leningrad Branch, pp. 211–221.

Gumilev L.N., Ivanov K.P. (1992) Etnicheskie protsessy: dva podkhoda k izucheniyu [Ethnic processes: two research approaches]. Sotsiologicheskie issledovaniya, no. 1, pp. 50–57.

Gumilev N.S. (2006) Polnoe sobranie sochineniy v 10 t., vol. 7. Stat'i o literature i iskusstve. Obzory. Retsenzii [Complete works in 10 volumes. Vol. 7. Articles on literature and art. Reviews]. Moscow: Voskresen'e, p. 27.

Heisenberg W. (1989) Fizika i filosofiya. Chast' i tseloe [Physics and Philosophy. The Part and the Whole]. Moscow: Nauka, pp. 127–128.

Hettner A. (2019) Geografiya. Ee istoriya, sushchnost' i metody [Geography. Its history, nature, and methods]. Moscow: Urait Publishers, p. 308.

Humboldt A., von (1845) Kosmos. Entwurf einer physischen Weltbeschreibung. Bd. 1 [Cosmos: A Sketch of a Physical Description of the Universe. Vol. 1]. Stuttgart & Tübingen: J.G. Cotta'scher Verlag, p. 351.

Ierarkhiya [Hierarchy] (2011) Moscow: International Centre of the Roerichs, Master Bank, p. 186.

Ikonnikova S.N. (2005) Istoriya kul'turologicheskikh teoriy [History of cultural theories]. 2nd edition. Saint Petersburg: Piter, pp. 285–290.

Ivanov A.V. (2017) Sibir' kak territoriya mira [Siberia as a territory of peace]. Sibirskiy filosofskiy zhurnal, vol. 15, no. 1, pp. 112–122.

Ivanov A.V., Fotieva I.V. (2013) Ot Platona – k “Zhivoy Etike”: razvitie tradicii metafiziki vseedinstva [From Plato to "Living Ethics": developing the tradition of metaphysics of unitotality]. Vestnik Moskovskogo universiteta. Ser. 7. Filosofiya, no. 6, pp. 40–55.

Ivanov A.V., Fotieva I.V., Gerasimova I.A. (2020) Evraziyskie geopoliticheskie idei v kul'turnom nasledii Rerikhov [Eurasianist geopolitical ideas in the cultural heritage of the Roerich family] // Filosofskiy zhurnal, vol. 13, no. 4, pp. 119–133.

Ivanov A.V., Fotieva I.V., Shishin M.Yu. (1999) Vremya velikogo razmezhevaniya: ot tekhnogenno-potrebitel'skoy – k dukhovno-ekologicheskoy tsivilizatsii [The time of the Great Delimitation: from the technogenic and consumption civilization to a spiritual and ecological civilization]. Vestnik Moskovskogo universiteta. Ser. 7. Filosofiya, no. 6, pp. 3–25.

Ivanov A.V., Fotieva I.V., Shishin M.Yu. (2006) Skrizhali metaistorii: tvortsy i stupeni dukhovno-ekologicheskoy tsivilizatsii [Records of metahistory: creators and scales of a spiritual and ecological civilization]. Barnaul: Izd-vo AltGTU im. I.I. Polzunova; Izd-vo Fonda «Altai ⎯ 21 vek».

Ivanov A.V., Fotieva I.V., Shishin M.Yu. (2012) Chelovek voshodyashchiy: filosofskiy i nauchny sintez “Zhivoy Etiki” [An ascentional human: a philosophical and scientific synthesis of Living Ethics]. Barnaul: Izd-vo Fonda «Altai — 21 vek».

Jia H. (2016) Lunny kalendar' i znaki zodiaka v povsednevnoy kul'ture Kitaya [Moon calendar and signs of the Zodiac in Chinese everyday culture]. Istoricheskie, filosofskie, politicheskie i yuridicheskie nauki, kul'turologiya i iskusstvovedenie, no. 7-1 (69), pp. 193–198.

Kakeev A.Ch. (2005) Istoriya narodov v zerkale mirosistemnogo podkhoda. K vykhodu pervogo toma "Istorii Srednej Azii" Yu.N. Rerikha [History of peoples in the mirror of the world-system approach. On the release of the first volume of the "History of Central Asia" by G. Roerich] // Kul'tura i vremya, no. 3 (17), pp. 223–225.

Karako P.S. (2019) Problema filosofskikh osnovaniy i nauchnosti kosmicheskikh idey A.L. Chizhevskogo [The problem of the philosophical foundations and scientific nature of the cosmic ideas of A.L. Chizhevsky]. Zhurnal Belorusskogo gosudarstvennogo universiteta. Filosofiya. Psikhologiya, no. 3, pp. 9–15.

Karamzin N.M. (2003) Istoriya gosudarstva Rossiyskogo [History of the Russian State]. Moscow: OLMA-press, p. 268.

Karsavin L.P. (1993) Osnovy politiki [Fundamentals of Politics]. Rossiya mezhdu Evropoy i Aziey: Evraziyskiy soblazn [Russia between Europe and Asia: Eurasian Temptation]. Moscow: Nauka.

Karsavin L.P. (2003) Tserkov', lichnost' i gosudarstvo [Church, personality and state]. Sochineniya [Works]. Moscow: Progress-Tradiciya, p. 408.

Kaznacheev V.P., Dmitriev A.N., Mingazov I.F. (2005) Problemy kosmonoosfernoy futurologii [Problems of cosmonospheric futurology]. Novosibirsk: FGUZ “Tsentr Gigieny i epidemiologii v Novosibirskoy oblasti”, p. 232.

Khimenkov A.N., Sergeev D.O., Vlasov A.N., Volkov-Bogorodskiy D.B. (2019) Vzryvnye protsessy v oblasti rasprostraneniya mnogoletnemerzlykh porod − novy vid geokriologicheskoy opasnosti [Explosive processes in the permafrost zone as a new type of geocryological hazard] // Geoekologiya. Inzhenernaya geologiya. Gidrogeologiya. Geokriologiya, no. 6, pp. 30–41.

Khomyakov A.S. (1904) Polnoe sobranie sochineniy Alekseya Stepanovicha Khomyakova: dokumental'no-khudozhestvennaya literature [Complete works of Alexei Stepanovich Khomyakov: non-fiction and fiction]. 4th edition, vol. 5. Moscow: Tipo-litografiya T-va I.N. Kushnerev i Co, pp. 401–454.

Khrenov N.A. (2013) Russkaya kul'tura na perekrestke Zapada i Vostoka. Rossiya kak podsoznanie Zapada, Vostok kak podsoznanie Rossii [Russia’s Culture at the West-East Crossroads. Russia as the Subconscious of the West, Orient as the Subconscious of Russia]. Iskusstvoznanie, no. 3–4, pp. 110–148.

Khrenov N.A. (2014) Kul'tura i kul'tury: Rossiya, Zapad, Vostok v situatsii krizisa evropotsentrizma [Culture and cultures: Russia, West, East in the situation of crisis of Eurocentrism]. Kul'tura kul'tury, no. 2 (2) (http://cult-cult.ru/culture-and-cultures-russia-west-east-in-the-situation-of-crisis-of-eurocentrism).

Kononova N.K. (2019) Pogodnye ekstremumy v Sibiri v 2019 g. i ih svyaz' s tsirkulyatsiey atmosfery [Weather extremes in Siberia in 2019 and their relationship with atmospheric circulation]. Trinadtsatoe Sibirskoe soveshchanie i shkola molodykh uchenykh po klimatoekologicheskomu monitoringu: Tezisy dokladov rossiyskoy konferentsii [Thirteenth Siberian Conference and School of Young Scientists on Climate Ecological Monitoring: Abstracts of the Russian conference]. Tomsk: Agraf-Press, pp. 58–59.

Kontsevich L.R. (1975) Iz istorii lingvisticheskih ucheniy na Vostoke (Popytka interpretacii metayazyka pervogo pamyatnika koreyskoy pis'mennosti) [From the history of linguistic teachings in the East (An attempt to interpret the metalanguage of the first manuscript in Korean writing)]. Narody Azii i Afriki, no. 4, pp. 112–134.

Kozyreva M.G. (2012) L.N. Gumilev i sem'ya Rerikhov [Lev Gumilyov and the Roerich family] // Sankt-Peterburgskiy universitet, no. 12 (3854), pp. 19–22.

Krivosheev Yu.V. (2003) Rus' i mongoly: issledovanie po istorii severo-vostochnoy Rusi, XII-XIV vv. [Russia and the Mongols: a study on the history of north-eastern Russia, XII-XIV centuries] Saint Petersburg: Izd-vo Sankt-Peterburgskogo universiteta, pp. 97–104.

Kuzin B.S. (1992) O printsipe polya v biologii [On the principle of the field in biology]. Voprosy filosofii, no. 5, pp. 148–164.

Lavrenova O.A. (2012) Kul'turnoe edinstvo Azii: perepiska G.V. Vernadskogo i Yu.N. Rerikha (1947–1958) [Cultural unity of Asia: correspondence of George Vernadsky and George Roerich (1947–1958)]. Kul'tura i vremya, no. 2, pp. 58–65.

Lebedev Yu.A. (2000) Neodnoznachnoe mirozdanie. Apokrificheskie razmyshleniya o Strelah Vremeni, letyashhih bez rulya i bez vetril [An ambiguous universe. Apocryphal reflections on Arrows of Time flying without a rudder and without sails]. Kostroma: Infopress, pp. 184–185.

Livermore P.W., Finlay C.C., Bayliff M. (2020) Recent north magnetic pole acceleration towards Siberia caused by flux lobe elongation. Nature Geoscience, vol. 13, pp. 387–391.

Mal'bakhova I.Kh. (2008) Bioeticheskie problemy v kontekste “Zhivoy Etiki” N.K. Rerikha [Bioethical problems in the context of “Living Ethics” by Nicholas Roerich]. Nauchnye problemy gumanitarnykh issledovaniy, no. 9, pp. 98–103.

Mamedova N.M. (2019) Rossiyskaya identichnost' v svete idey sovremennogo evraziystva [Russian identity in the light of the ideas of modern Eurasianism]. Evraziyskiy proekt modernizatsii Rossii: istoriya i sovremennost' [A Eurasianist project for the modernization of Russia: history and present]. Moscow: GAOU VO g. Moskvy MPGU, pp. 133–141.

Mantatov V.V. (2014) Etiko-ekologicheskaya paradigma ustoychivogo razvitiya i proekt ekosotsialisticheskoy tsivilizatsii [Ethical-ecological paradigm of sustainable development and a project of ecosocialist civilization]. Vestnik Vostochno-Sibirskogo universiteta tekhnologiy i upravleniya, no. 4 (49), pp. 151–155.

Marcuse H. (2003) Eros i tsivilizatsiya. Odnomerny chelovek: Issledovanie ideologii razvitogo industrial'nogo obshchestva [Eros and Civilization. The One-Dimensional Man. Studies in the Ideology of Advanced Industrial Society]. Moscow: AST Publishers.

Marianis A. (2015) Nikolay Rerikh. Misteriya zhizni i tayna tvorchestva [Nicholas Roerich. The mystery of life and the secret of creativity]. Moscow: Eksmo, pp. 339–372.

Marthe F. (1877) Begriff, Ziel und Methode der Geographie und v. Richthofen’s China [Concept, goal and method of geography and Richthofen's China] // Zeitschrift der Gesellschaft für Erdkunde zu Berlin. Vol. 12. Berlin: Gesellschaft für Erdkunde, p. 445.

Martin T. (2002) Imperiya pozitivnogo deystviya: Sovetskiy Soyuz kak vysshaya forma imperializma? [An Affirmative Action Empire: The Soviet Union as the Highest Form of Imperialism?] Ab Imperio, no. 2, pp. 55–87.

Maslova E.K. (2018) Sotsioestestvennye podhody k istorii: vliyanie sub’ektivnykh faktorov na priznanie nauchnosti teorii na primere konceptsiy L.N. Gumileva i Ye.S. Kul'pina [Soci-natural approaches to history: influence of subjective factors on the recognition of the scientific character of a theory in the case of L.N. Gumilyov’s and E.S. Kulpin's concepts] // Istoriya i sovremennost, no. 3, pp. 94–115.

Meadows D.H., Meadows D.L., Renders J., Behrens W.M. III (1991) Predely rosta [The Limits to Growth]. Moscow: MSU Publishers.

Melikov I.M., Gezalov A.A. (2019) Ideologiya evraziystva kak variant otveta na vyzovy globalizatsii [The ideology of Eurasianism as the answer to the challenges of globalization]. Vestnik MNEPU, vol. 1, no. S, pp. 82–85.

Mendeleev D.I. (1906) K poznaniyu Rossii [On cognizing Russia]. Saint Petersburg: A.S. Suvorin’s, p. 3.

Mir Ognenny, ch. 1 (1933) Uchenie Zhivoy Etiki [Fiery World, part 1. The Teaching of Living Ethics] (http://agniyoga.org/ay_en/Fiery-World-I.php).

Mir Ognenny, ch. 2 (1934) Uchenie Zhivoy Etiki [Fiery World, part 2. The Teaching of Living Ethics] (http://agniyoga.org/ay_en/Fiery-World-II.php).

Mir Ognenny. Chast' pervaya [Fiery World. Part I] (2016) Moscow: International Centre of the Roerichs.

Moiseev N.N. (1990) Chelovek i Noosfera [Man and the Noosphere]. Moscow: Molodaya gvardiya, p. 338.

Moiseev N.N. (1995) Sovremenny antropogenez, tsivilizatsionnye razlomy. Ekologo-politologicheskiy analiz [Modern anthropogenesis, civilizational rifts. Ecological and political analysis]. Voprosy filosofii, no. 1, pp. 3–30.

Moiseev N.N. (2010) Sistema “Uchitel'” i sovremennaya ekologicheskaya obstanovka [The system “Master” and the present environmental situation]. Ekologiya i zhizn', no. 2, pp. 4–7.

Nadzemnoe (1938) Uchenie Zhivoy Etiki [Supramundane. The Teaching of Living Ethics] (http://agniyoga.org/ay_en/Supermundane.php).

Nazaretyan A.P. (1999) Sinergetika, kognitivnaya psikhologiya i gipoteza tekhno-gumanitarnogo balansa [Synergetics, cognitive psychology and the hypothesis of techno-humanitarian balance]. Obshchestvennye nauki i sovremennost', no. 4, pp. 135–145.

Obshhina (1926) Uchenie Zhivoy Etiki [New Era Community. The Teaching of Living Ethics] (http://agniyoga.org/ay_en/New-Era-Community.php).

Osipov V.A. (2010) O strukture geograficheskogo prostranstva [On the structure of geographical space]. Vestnik Tyumenskogo gosudarstvennogo universiteta, no. 3, pp. 126–133.

Osipov V.A. (2015) O “vtorom vremeni” i pyatom izmerenii geograficheskogo prostranstva. Sotsial'no-ekonomicheskaya geografiya [On the “second time” and the fifth dimension of geographical space]. Vestnik Assotsiatsii rossiyskikh geografov-obshchestvovedov, no. 4, pp. 201–211.

Panarin A.S. (1999) Rossiya v tsiklah mirovoy istorii [Russia in the cycles of world history]. Moscow: MSU Publishers, p. 24.

Perepiska V.I. Vernadskogo i P.A. Florenskogo [Correspondence of V. Vernadsky and P. Florensky] (1989). Novy mir, no. 2, pp. 194–203.

Postnikov A.V. (2005) Skhvatka na “Kryshe Mira”: politiki, razvedchiki, geografy v bor'be za Pamir v XIX veke [Scramble on the “Roof of the World”: politicians, spies, geographers in the struggle for the Pamirs in the 19th century]. 2nd edition. Moscow: Ripol Classic.

Rerikh E.I. (1933) Zapisi besed s Uchitelem. “Prognozy na osnovanii mnogikh razmyshleniy” [Records of conversations with the Master. “Predictions Based on Many a Deliberation”] (https://roerichsmuseum.website.yandexcloud.net/EIR/EIR-150.pdf), spread 19.

Rerikh E.I. (1943) Zapisi besed s Uchitelem. “Ognenny opyt” [Records of conversations with the Master. “Fiery experience”] (https://roerichsmuseum.website.yandexcloud.net/EIR/EIR-098.pdf), pp. 117–118, 124.

Rerikh E.I. (1946) Zapisi besed s Uchitelem [Records of conversations with the Master] (https://roerichsmuseum.website.yandexcloud.net/EIR/EIR-160.pdf).

Rerikh E.I. (1951) Zapisi besed s Uchitelem. [seriya “Kosmicheskoe sotrudnichestvo”] Tetrad' 8 [Records of conversations with the Master. [“Cosmic cooperation” series] Notebook 8] (https://roerichsmuseum.website.yandexcloud.net/EIR/EIR-107.pdf), p. 146.

Rerikh E.I. (1991) Osnovy buddizma [Foundations of Buddhism]. Ulan-Ude: Buryat knizhnoe Book Publishers.

Rerikh E.I. (1992) Pis'ma. 1929–1938. V 2-h t. [Letters. 1929–1938. In 2 volumes], vol. 2. Minsk: Belarusian Roerich Foundation, PRAMEB, p. 82.

Rerikh E.I. (1999) Pis'ma. V 9 t. [Letters. In 9 volumes], vol. I (1919–1933). Moscow: International Centre of the Roerichs, p. 216.

Rerikh E.I. (2000) Pis'ma. V 9 t. [Letters. In 9 volumes], vol. II (1934). Moscow: International Centre of the Roerichs, p. 414.

Rerikh E.I. (2003) Pis'ma. V 9 t. [Letters. In 9 volumes], vol. V (1937). Moscow: International Centre of the Roerichs, p. 324.

Rerikh E.I. (2008) Pis'ma. V 9 t. [Letters. In 9 volumes], vol. VIII (1948–1950). Moscow: International Centre of the Roerichs, p. 65.

Rerikh E.I. (2009) Pis'ma. V 9 t. [Letters. In 9 volumes], vol. IX (1951–1955). Moscow: International Centre of the Roerichs, p. 458.

Rerikh E.I. (2015) Pis'ma. V 9 t. [Letters. In 9 volumes], vol. III (1935). 2nd edition, corrected and extended. Moscow: International Centre of the Roerichs, p. 70. [Corrected according to the manuscripts https://storage.yandexcloud.net/roerichsmuseum/EIR/EIR-024.pdf#page=67 and https://storage.yandexcloud.net/roerichsmuseum/EIR/EIR-027.pdf#page=81.]

Rerikh N. (1936) Svyashсhenny Dozor [Sacred Watch]. Harbin, pp. 80–83.

Rerikh N.K. (1921) Tsvety Morii [Flowers of Moria]. Berlin: Slovo, p. 5.

Rerikh N.K. (1995) Aziya [Asia]. Listy dnevnika. V 3 t. [Diary leaves. In 3 volumes], vol. 2. Moscow: International Centre of the Roerichs, p. 114.

Rerikh N.K. (1996) Rus' – Indiya [Rus’ – India]. Listy dnevnika. V 3 t. [Diary leaves. In 3 volumes], vol. 3. – Moscow: International Centre of the Roerichs, Master Bank, p. 199.

Rerikh N.K. (1997) Kul'tura i tsivilizatsiya [Culture and civilization]. 2nd edition. Moscow: International Centre of the Roerichs, pp. 134–135.

Rerikh N.K. (2004) Rossiya [Russia]. Sbornik statey [Collection of articles], 3rd edition. Moscow: International Centre of the Roerichs, Master Bank, p. 38.

Rerikh N.K. (2005) Ob iskusstve [On art]. Moscow: International Centre of the Roerichs, Master Bank, p. 20.

Rerikh N.K. (2015) Dnevnik Man'chzhurskoy ekspeditsii (1934–1935) [Diary of the Manchurian expedition (1934–1935)]. Moscow: International Centre of the Roerichs, p. 317, 322, 350–360.

Rerikh Yu.N. (1934) Velikie kochevye imperii Sredney Azii [Great nomadic empires of Central Asia]. Russkoe slovo. 18.11.1934.

Rerikh Yu.N. (2002) Buddizm i kul'turnoe edinstvo Azii [Buddhism and the Cultural Unity of Asia]. Dylykova-Parfionovich V.S. (ed.), Sbornik statey [Collection of articles], pp. 10–12.

Rerikh Yu.N. (2004) Istoriya Sredney Azii. V 3 t. [History of Central Asia. In 3 volumes], vol. I. Moscow: International Centre of the Roerichs.

Rerikhi na puti v Tibet. Dnevniki Zinaidy Fosdik: 1926–1927 [Roerichs on the way to Tibet. Diaries of Sinaida Fosdick] (2016) / Sostav., vstup. st., prim. V.A. Rosov. Moscow: GMV, pp. 160, 222.

Roerich G. (1923) L'essor de l'orientalisme [The rise of Orientalism]. La vie des peuples, no. 44, pp. 258–266.

Roerich G.N. (1950) Cultural Unity of Asia. India Quarterly, vol. 6, no 1, pp. 38–44.

Rosov V.A. (1989) Znamya Mira nad Severnym polyusom [Banner of Peace over the North Pole] // Rerikhovskiy vestnik. Is. 1. Leningrad-Izvara: Mezhdunarodny fond istorii nauki, pp. 10–11.

Rudzitis R. (2006) Psikhicheskaya energiya – putevodnaya zvezda chelovechestva [Psychic energy – the guiding star of mankind]. Minsk: Zvezdy Gor.

Rybakov B.A. (1971) O preodolenii samoobmana [On overcoming self-deception]. Voprosy istorii, no. 3, p. 153–159.

Samokhina N.E. (2018) Ponyatie psihicheskoy yenergii v filosofskoy psihologii Agni-Yogi. Psiholog, no. 2, pp. 13–29.

Samokhina N.E. (2012) Shambala: mif ili zagadka istorii? [Shambhala: a myth or a mystery of history?] Genesis: istoricheskie issledovaniya, no. 1, pp. 1–33.

Savitskiy P.N. (1921) Povorot k Vostoku [Turn to the East]. Ishod k Vostoku. Predchuvstviya i sversheniya. Utverzhdenie evraziytsev [Exodus to the East. Premonitions and accomplishments. Assertion of the Eurasianists]. Savitsky P., Suvchinsky P., Trubetskoy N.S., and Florovsky George. Sofiya: Balkan.

Savitskiy P.N. (1997) Kontinent Evraziya [The continent of Eurasia]. Moscow: Agraf, pp. 2–3.

Savkin I. (1992) Skazhu vam po sekretu, chto esli Rossiya budet spasena, to tol'ko kak evraziyskaya derzhava. Interv'yu L.N. Gumileva [I will tell you a secret that if Russia is saved, then only as a Eurasian power. Interview of Lev Gumilyov]. Sotsium, no. 5.

Schubart W. (2016) Evropa i dusha Vostoka [Europe and the Eastern soul]. Moscow: T8.

Serdtse (1932) Uchenie Zhivoy Etiki [Heart. The Teaching of Living Ethics] (http://agniyoga.org/ay_en/Heart.php).

Shakhovskaya L.S., Timonina V.I. (2020) Vzaimovygodnoe razvitie energeticheskikh interesov Rossii i Indii [Mutually beneficial development of energy interests of Russia and India] // Natsional'naya assotsiatsiya uchenykh, no 56 (2), pp. 56–58.

Shalikovskiy A.V. (2019) Navodneniya v Zabaykal'skom krae: prichiny, posledstviya, vozmozhnosti prognoza [Floods in the Trans-Baikal territory: causes, consequences, forecasting opportunities]. Vodnye resursy i vodopol'zovanie [Water resources and water use]. Issue 9. Chita: Transbaikal State University, pp. 11–18.

Shaposhnikova L.V. (2011). Zemnoye tvorchestvo kosmicheskoy evolyutsii [Terrestrial creative work of cosmic evolution]. Moscow: International Centre of the Roerichs; Master Bank.

Shevchenko V.N. (2019) Ontologicheskie konstanty Rossii kak gosudarstva-tsivilizatsii v kontekste vsemirnoy istorii [Ontological constants of Russia as a civilization-state in the context of world history] // Filosofskie nauki, vol. 62, no. 1, pp. 29–47.

Sheynis V.L. (2007) Istoricheskoe mesto Oktyabr'skoy revolyutsii. Vzglyad iz 2007 goda [Place of the October Revolution in history. View from 2007]. Oktyabr' 1917 goda: vzglyad iz XXI veka: sb. materialov Vseros. nauch. konf., 6 noyabrya 2007 g [October 1917: view from the XXI century: proceedings of the All-Russian Scientific Conference, November 6, 2007]. Moscow: RIPO, p. 220–238.

Shnol' S.E., Zenchenko T.A., Zenchenko K.I., Pozharskiy Ye.V., Kolombet V.A., Konradov A.A. (2000) Zakonomernoe izmenenie tonkoy struktury statisticheskikh raspredeleniy kak sledstvie kosmofizicheskikh prichin [Natural change in the fine structure of statistical distributions as a result of cosmophysical reasons]. Uspekhi fizicheskikh nauk, vol. 170, no. 2, pp. 214–218.

Shustova A.M. (2010) Stanovlenie Yu.N. Rerikha – vostokoveda [G. Roerich becoming an orientalist]. Aziya i Afrika segodnya, no. 5, pp. 60–65.

Shustova A.M. (2014) Yu.N. Rerikh o roli buddizma v kul'turnom edinenii Azii [George Roerich about the role of Buddhism in cultural unity of Asia]. Vostok (Oriens), no. 6, pp. 116–123.

Shustova A.M. (2018) Monografiya Yu.N. Rerikha “Zveriny stil' u kochevnikov Severnogo Tibeta” [George N. Roerich’s monograph “The animal style among the nomad tribes of Northern Tibet”]. Vestnik Instituta Vostokovedeniya RAN, no. 1, pp. 188–195.

Shustova A.M. (2019a) Vklad N.K. Rerikha v nauku o Vostoke [Nicholas Roerich’s contribution to the studies of the Orient]. Orientalistika, vol. 2, no. 4, pp. 890–915.

Shustova A.M. (2019b) Dialog Dalai-lamy s rossiyskimi uchenymi: kak odukhotvorit' nauku [Dialogue of the Dalai Lama with Russian scientists: how to spiritualize science]. Trudy Instituta vostokovedeniya RAN, no. 23, pp. 292–306.

Shustova A.M. (2019c) Istoricheskoe znachenie ekspeditsii N.K. Rerikha v Tsentral'nuyu Aziyu [The historical value of the expedition of Nicholas Roerich to Central Asia]. Moscow: Delphis.

Shustova A.M. (2020a) Vklad Yu.N. Rerikha v razvitie otechestvenoy indologii [George N. Roerich’s contribution to Russian indology] // Vostok. Afro-aziatskie obschestva: istoriya I sovremennost', vol. 1, pp. 160–177.

Shustova A.M. (2020b) Yu.N. Rerikh i tokharskaya problema [George de Roerich and Tocharian problem] // Vostochny kuryer, vol. 3–4, pp. 217–229.

Sinitsyn F.L. (2012) K istorii vozniknoveniya teorii obshchnosti buddiyskogo ucheniya i kommunisticheskoy ideologii [On the history of the theory of community of Buddhist teaching and communist ideology]. Voprosy filosofii, no. 6, pp. 106–115.

Soldatova G.U., Nestik T.A. (2011) Istoriko-evolyutsionnaya perspektiva chelovechestva: ot paradigmy konflikta k paradigme tolerantnosti [Historical and evolutionary perspective of humanity: from the paradigm of conflict to the paradigm of tolerance]. Natsional'ny psikhologicheskiy zhurnal, no. 2 (6), pp. 15–24.

Solovyov V.S. (1988a) Opravdanie dobra. Nravstvennaya filosofiya [The justification of the good. Moral philosophy] // Sochineniya v 2-h t. [Works in 2 volumes], vol. 1. Moscow: Mysl', pp. 47–580.

Solovyov V.S. (1988b) Filosofskie nachala tsel'nogo znaniya [The philosophical principles of integral knowledge] // Sochineniya v 2-h t. [Works in 2 volumes], vol. 2. Moscow: Mysl', pp. 140–288.

Sorokin P.A. (1992) Chelovek. Tsivilizatsiya. Obshhestvo [Man. Civilization. Society]. Moscow: Politizdat, p. 48.

Sorokin P.A. (1993) Glavnye tendentsii nashego vremeni [Major trends of our time]. Moscow: Institut of Sociology of the RAS, p. 72.

Sorokin P.A. (1994) O russkoy natsii: Rossiya i Amerika; Teoriya natsional'nogo voprosa [On the Russian nation: Russia and America; Theory of inter-ethnic issues]. 2nd edition. Moscow: Associaciya po kompleksnomu izucheniyu russkoy natsii (AKIRN).

Sorokin Yu.A., Suvorovа N.G. (2015) Evraziystvo L.N. Gumileva: k istorii izucheniya stepnykh tsivilizatsiy Evrazii [Eurasianism of L.N. Gumilev: on the history of studying the steppe civilizations of Eurasia]. Omsk: Izdatel'stvo Omskogo gosudarstvennogo universiteta, pp. 168–206.

Sorokina M.Yu. (2004) “Tam tak legko dyshitsya...”: Iz amerikanskogo arkhiva Georgiya Vernadskogo [“It is so easy to breathe there...”: from the American archives of George Vernadsky]. Diaspora: Novye materialy. Issue 6. Saint Petersburg: Feniks, pp. 620–696.

Sri Yukteswar Giri (1991) Svyataya nauka [The Holy Science]. Moscow: “Prometei”-VERITAS, p. 11.

Subetto A.I. (2016) Revolyutsii kak predmet nauchnoy i filosofskoy refleksii [Revolution as a subject of scientific and philosophical reflection]. Filosofiya i gumanitarnye nauki v informatsionnom obshchestve, no. 2 (12), pp. 12–37.

Subetto A.I. (2018) Zhivaya etika Russkogo Kosmizma i Noosferizma [Living ethics of Russian Cosmism and Noospherism]. Subetto A.I. (ed.), Noosfernoe obrazovanie v evraziyskom prostranstve [Noospheric education in the Eurasian space]. Saint Petersburg: Asterion, pp. 457–471.

Suess E. (1883) Das Antlitz der Erde. Bd. 1 [The Face of the Earth. Vol. 1] Prague, Vienna & Leipzig: F. Tempsky & G. Freytag, p. 768.

Sukharev V.A. (2011) Epidemii prikhodyat iz Kosmosa [Epidemics come from outer space]. Simferopol': DiAiPi.

Sukharev V.A. (2016) Kosmicheskaya priroda epidemiy i pandemiy [The cosmic nature of epidemics and pandemics]. Tavricheskiy nauchny obozrevatel', no. 9 (14), pp. 139–147.

Suvorov V. (1988) Istoriya – nauka estestvennaya, ili vizit k professoru Gumilevu [History is a natural science, or a visit to Professor Gumilyov]. Sel'skaya molodezh', no. 2, pp. 44–49.

Tagirov E.R. (2017) Evraziya – simvol istoricheskoy nadezhdy chelovechestva [Eurasia – a symbol of the historical hope of mankind]. Kul'tura v evraziyskom prostranstve: traditsii i novatsii, no. 1 (1), pp. 42–46.

Tamazishvili O.A. (2017) Deyatel'nost' Yu.N. Rerikha v Institute vostokovedeniya [Activities of G. Roerich at the Institute of Oriental Studies]. Yuriy Rerikh: Zhivoe nasledie. Materialy k biografii [George Roerich: living heritage. Biographical materials]. Issue I. 2nd edition. Moscow: State Museum of the Orient, Foundation “Delphis”, pp. 125–148.

Toporov V.N. (1990) Nikolai Sergeevich Trubetskoy – uchyony, myslitel', chelovek (k stoletiyu so dnya rozhdeniya) [Nikolai Sergeevich Trubetskoy - scientist, thinker, person (on the centenary of his birth) // Sovetskoe slavyanovedenie, no. 6, pp. 51–84.

Torkunov A.V. (2018) Velikaya evraziyskaya derzhava v potoke peremen [Great Eurasian power in the stream of changes] // Mezhdunarodnye protsessy, no. 1, pp. 6–13.

Trofimova E.A. (2015) “Svet s Vostoka”: buddistskie motivy v tvorcheskikh iskaniyakh Serebryanogo veka [“Light from the East”: Buddhist motifs in the creative quest of the Silver Age]. Nauchnoe mnenie, no. 1-1, pp. 96–101.

Trofimova E.A. (2019) Russkiy kosmizm kak resurs preodoleniya evropotsentrizma [Russian cosmism as a resource to overcome Eurocentrism]. Tvorchestvo kak natsional'naya stikhiya: obshchee i osobennoe v sovremennom sotsiokul'turnom prostranstve [Creativity as a national element: general and special in the modern socio-cultural space]. Saint Petersburg: SPbSUE Publishers, pp. 133–140.

Trubetskoy N.S. (1923) Vavilonskaya bashnya I smesheniye yazykov [The Tower of Babel and the confusion of languages]. Yevraziysky vremennik [Eurasian annals]. Book 3. Berlin: Evraziyskoe knigoizdatel'stvo, pp. 107–124.

Trubetskoy N.S. (1991) Religii Indii i khristianstvo [Religions of India and Christianity]. Literaturnaya ucheba, Nov–Dec, pp. 131–144.

Trubetskoy N.S. (1995) Ob idee-pravitel'nitse ideokraticheskogo gosudarstva [On the ruling idea of the ideocratic state]. Istoriya. Kul'tura. Yazyk [History. Culture. Language]. Moscow: Progress, pp. 438–444.

Turley E.V. (2018) Sistemnaya fenomenologiya v rassmotrenii etnicheskikh konfliktov [Systemic phenomenology in the consideration of ethnic conflicts]. Mezhkul'turnye kommunikatsii i mirotvorchestvo: sbornik statey VIII Vserossiyskoy nauchnoy konferentsii, 27 maya 2017 g. [Intercultural Communications and Peacemaking: a collection of articles of the VIII All-Russian Scientific Conference, May 27, 2017 Tyumen]. Tyumen: Editorial and Publishing Center of Tyumen State Institute of Culture, pp. 106–112.

Vasil'kov Ya.V. (2017) Yu.N. Rerikh i vozrozhdenie traditsiy klassicheskogo vostokovedeniya v SSSR [G. Roerich and the revival of the traditions of classical oriental studies in the USSR]. Yuriy Rerikh: Zhivoe nasledie. Materialy k biografii [George Roerich: living heritage. Biographical materials]. Issue I. 2nd edition. Moscow: State Museum of the Orient, Foundation “Delphis”, pp. 79–109.

Vernadskiy V.I. (2013) Zadachi nauki v svyazi s gosudarstvennoy politikoy v Rossii [Tasks of science in connection with state policy in Russia]. Sobranie sochineniy v 24 t. [Collected works in 24 volumes]. Vol. 13. Moscow: Nauka, pp. 250–251.

Vikulin A.V., Vol'fson I.F., Vikulina M.A., Dolgaya A.A. (2017) Tsivilizatsiya glazami katastrof: prirodnykh i sotsial'nykh [Civilization through the eyes of catastrophes: Natural and social]. Petropavlovsk-Kamchatskiy: KamchatGTU.

Vladimirskiy B.M. (2015) “Etnogenez i biosfera Zemli”: vliyayut li variatsii kosmicheskoy pogody na nastuplenie “passionarnykh tolchkov” L.N. Gumileva? [“Ethnogenesis and biosphere of the Earth”: whether cosmic weather variations affect onset of Lev Gumilyov's “Passionarian Incitements”?] Prostranstvo i Vremya, no. 4 (22), pp. 202–212.

Vladimirskiy B.M. (2020) Kosmicheskaya pogoda i sotsial'naya nestabil'nost': proverka dannykh D.O. Svyatskogo i A.L. Chizhevskogo na materiale XII-XVII vv. [Cosmic weather and social instability: verification of D.O. Svjatsky’ and A.L. Chizevsky’s results for data of XII-XVII centuries]. Geofizicheskie protsessy i biosfera, vol. 19, no. 4, pp. 51–67.

Vladimirskiy B.M., Bruns A.V. (2010) Kosmicheskaya pogoda, fiziko-khimicheskie sistemy i tekhnosfera [Cosmic weather, physical-chemical systems and the technosphere]. Geofizicheskie protsessy i biosfera, vol. 9, no. 1, pp. 34–62.

Vspominaya L.N. Gumileva: Vospominaniya. Publikatsii [Remembering Lev Gumilyov: Memories. Publications] (2003) Saint Petersburg: Rostok, p. 228.

Yagodinskiy V.N. (2006) Uchenie o tsiklakh epidemiy. Gelioepidemiologiya: strategiya i prognoz [Teaching on epidemic cycles. Helioepidemiology: strategy and forecast]. Moscow: Terika.

Yagodinskiy V.N. (2011) Epidemicheskie tsikly i gelioepidemiologiya [Epidemic cycles and helioepidemiology]. Estestvennye i tekhnicheskie nauki, no. 1, pp. 5–14.

Yagodinskiy V.N. (2012) Kosmologiya dukha i tsikly istorii [Cosmology of the spirit and cycles of history]. Moscow: Institute of Russian Civilization.

Yanitskiy I.N. (2001) K taine Vsemirnogo potopa. Fizika i mekhanizmy protsessa [On the mystery of the Flood. Physics and mechanisms of the process]. Moscow: Gelios, pp. 16–20.

Zakharov V.Yu., Ivanova A.N. (2017) Diskussionnye aspekty revolyutsionnogo krizisa v Rossii 1917 g. [Discussion aspects of the revolutionary crisis in Russia in 1917]. Istoricheskaya i sotsial'no-obrazovatel'naya mysl', vol. 9, no. 5/2, pp. 19–29.

Zarifullin P.V. (2014) Novye skify [New Scythians]. Saint Petersburg: Limbus Press.

Zarnitskiy S., Trofimova L. (1965) Put' k Rodine [Way to the Motherland]. Mezhdunarodnaya zhizn', no. 1, pp. 96–107.

Zelinskiy A.N. (2003) To, chto protivostoit potoku tekushhego vremeni [That which withstands the stream of flowing time]. Knizhnik T.O. (ed.), 100 let so dnya rozhdeniya Yu.N. Rerikha: materialy Mezhdunarodnoy nauchno-obshchestvennoy konferentsii 7–9 oktyabrya 2002 g. [100 Birth Anniversary of George Roerich: Proceedings of the International Scientific and Public Conference on October 7–9, 2002]. Moscow: International Centre of the Roerichs; Master Bank, pp. 55–60.

Zelinskiy A.N. (2005) Russko-evraziyskaya os' istorii: o monografii Yu.N. Rerikha “Istoriya Sredney Azii” [The Russian-Eurasian axis of history: on the monograph “The History of Middle Asia” by George Roerich]. Tvorcheskoe nasledie sem'i Rerikh v dialoge kul'tur: filosofskie aspekty osmysleniya [The Roerich family’s creative heritage in the dialogue of cultures: philosophical aspects of interpretation]. Minsk: Tekhnoprint, pp. 587–616.

Zelinskiy A.N. (2013) Velikiy evraziets [A great Eurasianist]. Mir i politika, no. 2 (77), pp. 53–70.

Zhul'kov M.V. (2016) Fenomen energii v istorii chelovecheskoy mysli [The phenomenon of energy in the history of human thought]. Filosofskaya mysl', no. 6, pp. 1–18.

Zhul'kov M.V. (2019) Global'nye vyzovy i natsional'nye otvety Rossii [Global challenges and national responses of Russia]. Vestnik MNEPU, vol. 1, no. S, pp. 563–565.

Zinchenko S.A. (2011) Zveriny stil' kak stadial'noe yavlenie v khudozhestvennoy kul'ture evraziyskikh stepey I tys. do n.e. – ser. I tys. n.e. [Animal style as a phased phenomenon of the Eurasian steppes' artistic culture of the 1st millennium BC — mid. 1st millennium AD]. Naskal'noe iskusstvo v sovremennom obshchestve. K 290-letiyu nauchnogo otkrytiya Tomskoy pisanitsy [Rock art in modern society. On the 290th anniversary of the discovery of Tomskaya Pisanitsa.], vol. 2. Kemerovo: Kuzbassvuzizdat, pp. 32–37.