Подробности

 

Л. М. Гиндилис

К приглашению на Международной съезд общественности

«Разрушение общественного Музея имени Н. К. Рериха –

в свете проблем сохранения культуры России в XXI веке»

24 марта 2018 г. Россия, Москва

1 марта 2018 г. я получил приглашение выступить на Международном съезде общественности, посвященном судьбе Музея им. Н.К.Рериха. Я подготовил текст и послал заявку с просьбой зачитать его, т.к. в этот день я не смогу быть на съезде. Я не знаю, будет ли зачитано моё выступление, но независимо от этого считаю необходимым познакомить с его содержанием рериховскую общественность. Поэтому я решил разместить текст выступления на сайте НРК.

 

Уважаемые коллеги!

Благодарю Вас за приглашение выступить на данном Международном съезде общественности. Я разделяю Вашу обеспокоенность судьбою Общественного музея им. Н. К. Рериха. Я думаю, что исправить положение можно, только разобравшись в причинах и приняв меры к исправлению положения.

Я считаю, что в той ситуации, в которой оказался Музей, повинны не какие-то внешние силы, а, прежде всего, нынешнее руководство МЦР и Музея, которое своими необдуманными действиями привело к данной ситуации, а также сотрудники МЦР и общественность, которые всё это время поддерживали нынешнее руководство МЦР. Три года назад я выступал на конференции МЦР и призывал поддержать предложение президента МЦР об общественно-государственном партнерстве. Я говорил тогда, что мы все заинтересованы, чтобы общественный Музей остался в усадьбе Лопухиных, чтобы продолжилась проводимая сотрудниками Музея исследовательская работа по изучению художественного и философского наследия Рерихов, чтобы продолжилась издательская и культурно-просветительская работа Музея. И для этого есть только один путь: сотрудничество с государством. Я говорил тогда, что, если мы откажемся от этого пути, то рано или поздно в усадьбу Лопухиных придут судебные приставы и потребуют освободить усадьбу. Спустя два года это произошло.

В истории судебных тяжб МЦР и Музея Востока был момент, когда суд встал на сторону МЦР в очень важном вопросе о правопреемстве в отношении Советского фонда Рерихов. Надо было принять это решение и спокойно работать. Однако руководство МЦР, видимо, воодушевленное этим решением, пошло дальше, требуя картины, переданные Святославом Николаевичем Музею Востока. Для подкрепления своей позиции МЦР обвинил Музей Востока в хищении части картин (что, насколько я знаю, не подтвердили не только официальные органы, но и сотрудники МЦР, занимавшиеся исследованием этого вопроса). В результате при повторном судебном разбирательстве решение было принято не в пользу МЦР. Причем в данном случае оно было утверждено высшими судебными инстанциями и уже не подлежало пересмотру. Именно поэтому на конференции МЦР я настаивал на необходимости начать переговоры с государственными структурами. Делегаты конференции тогда со мной не согласились. Это нормально: люди могут иметь разные точки зрения. Но не понятно, почему меня за это (то есть за иную точку зрения) исключили из МЦР, да еще обвинили в предательстве. Та же участь постигла и Михаила Николаевича Чирятьева (который на конференции МЦР тоже выступал за общественно-государственное партнерство), а позднее и Шалву Александровича Амонашвили. Позднее, когда с критикой руководства МЦР выступила руководитель Крымского рериховского общества, её и всё общество тоже исключили из МЦР. Здесь проходит международная конференция. Неужели международная общественность поддерживает такие методы расправы с инакомыслящими?

Предложение президента МЦР об общественно-государственном партнерстве поддержала значительная часть рериховской общественности, собравшаяся на Круглом столе в Общественной Палате РФ в сентябре 2015 г. В рекомендациях Общественной палаты была выражена высокая оценка миротворческой деятельности семьи Рерихов и всемирно-исторического значения их Наследия. Это открывало благоприятные возможности для развития дела Рерихов в России и должно было оказать благотворное влияние и на положение с изучением наследия Рерихов во всем мире.

Между тем, нынешнее руководство МЦР заняло совершенно неконструктивную позицию конфронтации с государством. Многочисленные судебные апелляции не имели никакого значения, они только задерживали решение вопросов. Руководство МЦР обманывало своих сторонников, вселяя надежду на успешное разрешение судебных споров. Одновременно организовывались протестные движения, скандалы, антироссийские (направленные против российского государства) выступления за рубежом. В результате этой активной деятельности в российском обществе возникло представление о последователях Рерихов как о неких неисправимых скандалистах. Хуже всего, что это повлияло и на отношение части общественности к самим Рерихам. Ответственность за это несет нынешнее руководство МЦР и те, кто его поддерживали.

Возможно, первое время у руководства МЦР и его сторонников ещё таилась надежда, что удастся сохранить Музей в усадьбе Лопухиных без всякого партнерства с государством. Но после того, как были приняты дополнительные судебные решения о передачи земельного участка и строений на территории усадьбы Лопухиных в федеральную собственность, стало ясно, что надо договариваться. Однако руководство МЦР упорно продолжало делать ставку на конфронтацию. Понять руководство можно. Прикрываясь разговорами об общественном статусе, они отстаивают свою частную собственность. Ибо никакая общественность не распоряжается собственностью МЦР. Труднее понять сотрудников и сторонников МЦР. Искренне, всем сердцем стремясь сохранить любимый музей, они своими действиями способствовали его разрушению. Это большая трагедия сотрудников МЦР. Я понимаю, что многие сотрудники МЦР считают себя учениками Людмилы Васильевны и они стремятся сохранить верность своему Учителю. Но они ошибаются, думая, что Людмила Васильевна непременно бы поддержала нынешнее руководство МЦР. Людмила Васильевна отличалась твердым, непоколебимым характером, но она не была упрямой. Она умела, когда надо, решительно менять направление. Я уверен, что Людмила Васильевна нашла бы решение проблемы и не довела бы музей до разрушения.

Руководство МЦР внушает всем Мысль о незаконном насильственном захвате Музея. Но о каком незаконном захвате может идти речь, если судебные приставы исполняют свои служебные обязанности, обеспечивая выполнение решения суда? Уважаемые представители международных организаций, в ваших странах тоже есть институты судебных приставов. Разве вы считаете их действия по обеспечению выполнения судебных решений незаконными? Что касается насильственных действий (взмывание дверей), которые, к сожалению, имели место, то они вызваны сопротивлением сотрудников МЦР, отказом открыть двери и пропустить представителей власти. Разве в ваших странах судебные приставы поступили бы иначе?

Нынешнее руководство МЦР присвоило себе право говорить и действовать от имени Иерархии – и убедило в этом своих сторонников. Но кто дал им право говорить от имени Иерархии?! Кто дал им право клеймить предателями инакомыслящих? Кто дал право лгать, передергивать факты, грубить, вести полемику в таком тоне, с которым никогда не согласились бы Рерихи? Более того, в тоне, который недопустим просто для культурного человека. Тот, кто отстаивает правду, не нуждается во лжи. Вы считаете, что всё это возможно потому, что вы действуете по воле Иерархии?! Кто дал вам право судить о воле Иерархии? Вы клеймите нашу государственную власть как преступную. Приходилось слышать от сторонников МЦР, что те, кто сотрудничают с государственным музеем, подобны коллаборационистам, сотрудничавшим с фашистской властью во время Второй мировой войны. Вот до чего можно докатиться! Разве так относились Рерихи к советскому государству, зная все его огрехи? Есть и такие сторонники, которые лелеют надежду (и пытаются внушить её другим людям), что вот пройдут выборы, власть падет, всё вернется на круги своя, и МЦР снова переедет в усадьбу Лопухиных. Блажен, кто верует… Но всякой лжи приходит конец.

Дорогие сотрудники и сторонники МЦР, вы знаете, какое напряжение переживает мир. Вы знаете, что идёт Великий Отбор: кто-то отходит налево, кто-то направо. Найдите мужество сделать выбор. Я выбираю сотрудничество и вас призываю к этому. Информационное письмо съезду заканчивается словами: «Мы рассматриваем эту встречу как единение всех культурных людей, готовых поднять свой голос против невежественного разрушения культуры». Да будет так.

Л. М. Гиндилис, участник рериховского движения с 1970-х годов